Анны Ахматовой Поэт Подробнее 1889-1966 Анны Ахматовой рассматривается как один из величайших русских поэтов. Кроме поэзии, которая составляет львиную долю своего литературного наследия, она написала в прозе в основном мемуары, автобиографические произведения и литературоведение, в том числе ее выдающихся эссе на Александра Сергеевича Пушкина. Она также подготовила много переводов первоклассных итальянской, французской, армянской и корейской поэзии. В своей жизни Ахматова пережила два разных вида России, дореволюционного и советского, но ее стих защищал традиции классической русской культуры от натиска авангардного радикализма и формальных экспериментов, а также от удушающих идеологических стриктур социалистического реализма. При всей сдержанности, женственность и показную аполитичности ее стиха, ее поэтическая персонами прекрасно воплотил трагический дух двадцатого века России. Во многом она разделяет архетипический поэтическую судьбу , которая постигла многие из ее блестящих современников, в том числе Осип Эмильевич Мандельштам, Борис Леонидович Пастернак и Марина Ивановна Цветаева . Несмотря на то, что она прожила долгую жизнь, она потемнела несоразмерно бедственные моменты. Исайя Берлин, который посетил Ахматовой в ее квартире Ленинградской в ноябре 1945 года во время службы в России в качестве первого секретаря британского посольства, точно описал ее как трагическую королеву " , согласно Далош. Царственная осанка Ахматовой, закаленное аурой печали, был на самом деле ее ключ , идентифицирующий особенность: это изображение передается через ее стихах и в десятки воспоминаний и прозаических портретов. В течение нескольких поколений читателей, она была знаковым представлением благородной красоты и катастрофического затруднительного положения . Ахматова гордилась своими аристократическими корнями и прослежена их не только реальным, но и легендарных предков. Она родилась Анна Андреевна Горенко 11 июня 1889 года в Большом Фонтане, недалеко от Черного моря, до высшего класса семьи; она была третьей из шести детей. Ее мать, Инна Эразмовна Stogova, принадлежал могущественного клана землевладельцев, в то время как ее отец, Андрей Антонович Горенко, получил свой титул от своего собственного отца, который был создан наследственный благородный для службы в королевском флоте. Горенко вырос в Царском Селе (буквально Царскосельский), гламурной пригороде Санкт-Петербурга-сайта пышным королевской летней резиденции и великолепных особняков, принадлежащих к русским аристократам. Царскосельский был также где, в 1903 году, она встретила своего будущего мужа, поэта Николая Степановича Гумилева, делая покупки для рождественских подарков в Гостином Дворе, большой универмаг. Эта первая встреча произвела гораздо более сильное впечатление на Гумилева, чем на Горенко, и он настойчиво ухаживал за ней в течение многих лет, иногда попытки самоубийства в отчаянии. В Царском Селе, Горенко участие в женском Mariinskaia гимназии еще закончила свой последний год в Фундуклеевской гимназии в Киеве, где она закончила в мае 1907 года; она и ее мать переехала в Киев после отделения Инна Эразмовна по предоставленным Андреем Антоновичем. В 1907 году Горенко поступил в юридический факультет Киевского колледжа для женщин, но вскоре отказалась от своих юридических исследований в пользу литературных занятий. Горенко начал писать стихи в подростковом возрасте. Несмотря на то, что она не фантазии Гумилев во - первых, она часто внял его совету о поэзии. Он сильно отредактированный ее первый опубликованный стихотворение, которое появилось в 1907 году во втором выпуске Sirius , журнала , что Гумилев , основанного в Париже. Она подписала это стихотворение, "На ruke эго MNOGO blestiashchikh Колец" ( в переводе "С его стороны много светящихся колец," 1990), с ее настоящим именем Анны Горенко. В конце концов, однако, она взяла псевдоним Ахматова. Название пера вышла из своего убеждения , что один из ее материнских предков был Хан Ахмат, последний татарский предводитель принять дань с русских правителей. Согласно семейной мифологии, Ахмат-который был убит в своей палатке в 1481-принадлежал к королевской родословной Чингисхана. В ноябре 1909 года Гумилев посетил Ахматову в Киеве и, после того, как неоднократно отклоняя его внимание, она , наконец , согласилась выйти за него замуж. Церемония бракосочетания состоялась в Киеве в церкви Nikol'ska Слободка 25 апреля 1910 г. Супруги провели свой медовый месяц в Париже, где Ахматова была введена в Амедео Модильяни, в то время неизвестный и борется итальянского художника. Встреча была , пожалуй , одним из самых необычных событий молодежи Ахматовой. Модильяни писал ей письма в течение всей зимы, и они снова встретились , когда она вернулась в Париж в 1911 году Ахматова остался в Париже в течение нескольких недель , что время, снять квартиру рядом с церковью Св - Сюльпис и исследуя парки, музеи, и кафе Париж со своим загадочным спутником. Адресат поэмы "Мн s toboiu p'ianym Veselo" (опубликовано в Вечера , 1912, переводится как "Когда ты пьян , это так весело," 1990) был идентифицирован как Модильяни. В лирике осенняя окраска вязов является преднамеренным смещение сезонов со стороны поэтессы, который покинул Париж задолго до конца лета: "Когда ты пьян , это так много весело- / Ваши истории не делают смысл. / Раннее падение нанизаны / вязами с желтыми флагами "Модильяни сделал шестнадцать рисунков Ахматовой в обнаженном виде , один из которых оставался с ней до самой ее смерти. он всегда висел у нее над диваном в любой комнате она занятой во время ее часто неустроенной жизни. Примерно в это же время появились Гумилев как лидер эклектичным и слабо связанной литературной группы, амбициозно окрестили "акмеизм" (от греческого Акме, что означает башенке, или во время цветения). Акмеизм выросли в оппозиции к предыдущей литературной школы, символизм, который был в состоянии упадка после доминирующей русской литературной сцены в течение почти двух десятилетий. Отличительной чертой функции символисты были злоупотребление метафорического языка, веры в божественное вдохновение, и акцентами на мистицизме и религиозной философии. Символисты поклонялись музыку как наиболее духовной форме искусства и стремился передать "музыку божественных сфер" , которая была общая символист фраза, через посредство поэзии. В противоположность Гумилеву и его коллеги обратились к акмеистов видимого мира во всем его триумфального существенности. Они сосредоточились на изображении человеческих эмоций и эстетических объектов; заменил поэта как пророка с поэтом как ремесленник; и способствовали пластиковые модели для поэзии за счет музыки. В октябре 1911 года Гумилев, вместе с другим акмеистов, Сергей Митрофанович Городецкий, организовал литературный семинар , известный как "poetov Цех" или Гильдия поэтов, на которых последовало общее критическое обсуждение чтения нового стиха. Шесть поэтов сформировали ядро новой группы: помимо Гумилева, Городецкого, и Ахматова-кто был активным членом гильдии и служил в качестве секретаря на своих заседаниях, он также включал Мандельштам, Владимир Иванович Нарбут и Михаил Александрович Зенкевич. Несколько десятков других поэтов разделили программу акмеистов в тот или иной момент; наиболее активными были Георгий Владимирович Иванов, Михаил Леонидович Лозинский, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, и Василий Алексеевич Комаровского. Гумилев был первоначально против творческой профессии своей жены, но в конце концов он одобрил ее стих, который он нашел, был в гармонии с некоторыми акмеистов эстетических принципов. В феврале и марте 1911 года несколько стихотворений Ахматовой появились в журналах Vseobshchii РЖ ( Универсальный журнал ), Gaudeamus , и Apollon. Когда она опубликовала свою первую коллекцию, Vecher (1912 переводится как вечер , 1990), известность последовала незамедлительно. Vecher включает в себя интроспективные тексты песен , описываемым темы любви и личной судьбы женщины в обоих блаженным и, чаще всего, обездоленного романтических отношений. Стиль Ахматовой является кратким; а не прибегать к длительной экспозиции чувств, она обеспечивает психологически конкретные детали , чтобы представить внутреннюю драму. В "Pesnia poslednei Встречи" (переводится как "Песня последней встречи" , 1990) неловкий жест достаточно , чтобы передать боль расставания: "Тогда моя грудь беспомощно похолодели, / Но шаги мои были легки. / Я вытащил перчатку для левой руки / Onto справа от меня. "Точно так же, абстрактные понятия раскрываются через знакомых предметов или конкретных существ. Например, в "Любови" (переводится как "любовь", 1990), маленькая змея и воркование белый голубь стоять за любовь: "Сейчас, как маленькая змея, она сворачивается в клубок, / завораживающее ваше сердце, / Затем в течение нескольких дней он будет ворковать , как голубь / на маленьком белом подоконнике ". Поиски автобиографического подтекста в этих интенсивно женских стихов часто заманчиво читателя. На самом деле, Ахматова трансформировали личный опыт в своей работе через серию масок и мистификаций. В стихотворении о Гумилева, под названием "О liubil. , . "(Опубликована в Вечера, переводится как"... Он любил, "1990), например, она представляет как обычная домохозяйка, ее вселенная ограничена домом и детьми. Героиня сокрушается желание своего мужа , чтобы оставить простые удовольствия очага для далеких, экзотических земель: На liubil тримарана veshchi на Svēte: ZA vechernei pen'e, Belykh Павлинов I stertye Karty Ameriki. Ne liubil, когда- Плачут Deti, . , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , И. byla эго zhenoi. (Он любил три вещи в жизни: вечерня, белые павлины . И старые карты Америки Он ненавидел, когда плакали дети, ......................... . ... И я была его женой.) Ахматова была не в коей мере традиционной жены или матери, и не она и Гумилев иметь обычный брак. Они жили отдельно большую часть времени; одним из самых сильных страстей Гумилева был в пути, и он участвовал во многих экспедициях в Африку. Кроме того, отношение Ахматовой к мужу не была основана на страстной любви, и у нее было несколько дел во время их краткого брака (они развелись в 1918 году). Когда "О liubil. , ". Было написано, что она еще не родила ребенка. Ее единственный сын, Лев Николаевич Гумилев, родился 18 сентября 1912 года Ахматова доверили своего новорожденного сына на попечение своей матери в законе, Анна Ивановна Гумилева, который жил в городе Бежецке, и поэт возвращается к ее богемы жизнь в Санкт-Петербурге. Вторая книга Ахматовой, Chetki ( Розарий , 1914), был, безусловно , ее самым популярным. К тому времени объем был опубликован, она стала фаворитом Санкт - Петербургского литературного бомонда и слыл за ее поразительной красоты и харизматической личности. Она излучала ауру очарования и таинственной печали , который привлек множество поклонников. В эти предвоенные годы, в период с 1911 по 1915 год , эпицентр Санкт - Петербурга богемной жизни было кабаре "Brodiachaia Sobaka" (Бродячая собака), который находится в заброшенном подвале винного магазина в особняке Дашков на одной из центральных площадей города. Творческой элиты обычно собирались в дымном кабаре , чтобы наслаждаться музыкой, поэтические чтения, или время от времени импровизированное представление звезды балерине. Стены подвала были окрашены в яркий узор из цветов и птиц путем театрального дизайнера Сергея Юрьевича Судейкиным. Ахматова часто читал свои стихи на Бродячей Собаке, надев платье, подчеркивающую контуры ее стройный и элегантный корпус, ее подпись шаль вспыхнут вокруг ее плеч. Мандельштам, под влиянием ее чар, как и многие мужчины, увековечены производительность Ахматовой в кабаре в коротком стихотворении под названием «Ахматова» (1914), в котором вездесущая женский архетип просвечивает печальный и, казалось бы, "окаменевшей" поэтессы. В стихотворении шаль Ахматовой арестовывает ее движение и превращает ее в вечной и трагической женской фигуры. Мандельштам преследовал Ахматовой, хотя и безуспешно, в течение некоторого времени; она была более склонна, однако, вести диалог с ним в стихах, и в конце концов они провели меньше времени вместе. Бродячая собака была местом , где амурных интриг началось, где клиенты были опьянены с искусством и красотой. Ахматова впервые столкнулся с несколькими из ее любовников там, в том числе человека , который стал ее мужем, Владимир Казимирович Шилейко, другой энтузиаст своего стиха. Она также имела дело с композитором Артур Сергеевич Лурье (Lourie), по- видимому предмет ее стихотворения "VSE мои brazhniki ZDES ', bludnitsy" (от Chetki; переводится как «Мы все carousers и блудниц здесь," 1990 ), который впервые появился в Apollon в 1913 году: "Вы курите черную трубу, / слоеного дыма имеет забавную форму. / Я положил на мою узкую юбку / , чтобы заставить себя выглядеть еще более стройной. "Это стихотворение, точно изображая атмосферу кабаре, также подчеркивает мотивы греха и вины, которые в конечном итоге требуют покаяния. В "Vysokie svody Kostela" (переводится как "Высокие своды польской церкви" , 1990), также включены в Chetki , Ахматова изображает себя как «блудницы» и просит прощения за уничтожение "веселый мальчик," ее несчастной любовник : Прости Menia, mal'chik Веселый, Chto И.А. prinesla TEBE Smert '.- . , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , Ia Думала: Ty narochno- Kak vzroslye khochesh "бют". Ia Думала: tomno-porochnykh Nel'zia, как- невест, liubit '. (Прости меня, мальчик веселый, для чего ты death.- ..................... Я подумал: что ты делаешь это на цель исследования Вы хотите быть похожими . взрослые я подумал: это невозможно любить свободную женщину Как будто она была невестой). Смешение двух тем, греха и раскаяния, повторяются в ранних стихах Ахматовой. Страстный, земная любовь и религиозное благочестие сформировали оксюмороном характер ее творческого результата, побуждая критик Борис Михайлович Эйхенбаум, автор Анны Ахматовой: Опыт Анализа (Анна Ахматова: попытка анализа, 1923), чтобы назвать ее "наполовину монахиней, . половина шлюха "Позже, слова Эйхенбаум дал чиновникам Коммунистической партии, ответственные за искусство удобная причина , чтобы запретить поэзию Ахматовой; они критиковали его как аморальное и идеологически вредным. В Chetki героиня часто видели молиться, или, пробуждая Бога в поисках защиты от преследующей образа своего любимого, который отверг ее. Этот вид женской персоне появляется, например, в "" Prosto, mudro Zhit 'Ia nauchilas "(переводится как" я научилась жить просто, мудро, "1990), впервые опубликованный в Русской мысли" в 1913 году: "Я 'ве научились жить просто, мудро, / чтобы посмотреть на небо и молиться Богу. , , , / И если вы должны были стучать в мою дверь, / Мне кажется, я бы даже не слышал. "Подобная героиня говорит в" будеш 'Zhit', пе znaia Лихой "(переводится как" Вы будете жить без несчастья, " 1990): Будеш 'Zhit', пе znaia Лихой, Pravit 'я Судит', Так svoei podrugoi tikhoi Synovei растит. , , , , , , , , , , , , Я dlia НАН Украины, sklonennykh долу, Altari goriat, Nashi к Bozh'emu prestolu Golosa letiat. (Вы будете жить без несчастья, вы будете управлять, вы будете судить. С вашего тихого партнера вы поднимаете сыновей. .................... И для нас, по убыванию в юдоли, алтари горят, И наши голоса взлетают к самому престолу Бога.) Синхронный перевод с женской точки зрения соответствующей теме неразделенной любви была редкой в русской поэзии до Ахматовой. Еще раз она находит наиболее экономичный способ эскиз ее эмоциональный пейзаж. Простота ее словарный запас дополняется интонацией разговорной речи, перемещаемых через частыми паузами, которые означали дефисом, например, как в "Provodila Druga делают perednei" (переводится как "Я привел моего любовника в коридор" 1990), который появился первоначально в ее четвертом томе стихов, подорожник ( подорожника , 1921): «А холостым! изобрел слово- / Я действительно записку или цветок? "поэзия Ахматовой также известна своей структуре многоточие, еще один пример перерыва или паузы в речи, как показано в" Ia пе liubvi Твоей Прошу "(переводится как" I 'не прошу за вашу любовь, "1990), написанная в 1914 году и впервые опубликован в журнале Звезда ( The Star ) в 1946 году:" Я не прошу вашего любовь- / Это в безопасном месте в настоящее время. , , ". Смысл неразделенной любви в лирике Ахматовой двояка, потому что героиня поочередно страдает и заставляет страдать других. Но является ли жертвой равнодушия ее возлюбленной или стать причиной чужого несчастья, персона передает видение мира , который регулярно осажденный со страшными событиями, идеал счастья остается неуловимым. Начало первой мировой войны ознаменовало начало новой эры в истории России. Многие восприняли год 1913 в качестве последнего мирного времени окончания сложного, беззаботная плавника период де siècle. Художники уже не могли позволить себе игнорировать жестокой новой реальности , которая была в настройки быстро. Для богемной элиты Санкт - Петербурга, один из первых проявлений нового порядка было закрытие кабаре Бродячая собака, которая не отвечает стандартам военного времени цензуры. Поэтический голос Ахматовой тоже меняется; все чаще и чаще она покинула частные, женские стенания для гражданской или пророческих темы. В стихотворении "Molitva" (переводится как "Молитва" , 1990), из коллекции Voina в русской поэзии ( война в русской поэзии , 1915), лирическая героиня молит Бога , чтобы восстановить мир в своей стране: "Это я молюсь на ваш литургия / После стольких дней мучили, / так что stormcloud над затемненной России / может стать облако славных лучей ". Третья коллекция Ахматовой, Белая staia ( Белая стая , 1917), включает в себя не только любовь , но и тексты песен много стихов сильных патриотических чувств. Самосознающий в своей новой гражданской роли, она объявляет в стихотворении написанный на день Германия объявила войну России, что она должна очистить свою память о любовных приключениях она используется для описания того , чтобы записать ужасные события , чтобы прибыть. В "Pamiati 19 iiulia 1914" (переводится как "Памяти 19 июля 1914 года" , 1990), впервые опубликованный в газете Vo Имиа Svobody ( Во имя свободы ) 25 мая 1917 года, Ахматова говорит о том , что личной сусле памяти от Теперь уступить исторической памяти: ". Как и обузой отныне ненужным, / тени страсти и песни исчезли из моей памяти" в стихотворении обратился к своему любовнику Борис Васильевич Анрепа, "Net, царевич, И. пе та" (не переводится как "нет, царевич, я не та," 1990), который первоначально вышел в Северные записках ( Северные записки , 1915), она регистрирует ее изменения от женщины в любви к пророку: "И больше не делать мои губы / Kiss-они пророчествуют. "Родился в канун святого Иоанна, особый день в народном календаре славянской, когда ведьмы и демоны считали , свободно перемещаться, Ахматова считала себя ясновидящей. Многие из ее современников признали ее дар пророчества, и она иногда называла себя Кассандру в ее стихах. Независимо от того или нет "предсказатель" Ахматова предвосхитил недуги, что ее ждет в советском государстве, она никогда не считала эмиграцию жизнеспособным вариантом даже после революции 1917 года, когда многие из ее близких друзей уезжали и увещевать ее, чтобы следовать. Она провела большую часть революционных лет в Петрограде (ранее в Санкт-Петербурге) и пережил большие трудности. В отчаянном годы гражданской войны в России (1918-1920) К "трагическая королева" проживал в Шереметьев дворец-известный также как Фонтанного дома (фонтан House), один из самых изящных дворцов в городе-который был " национализированы "правительством большевиков; большевики регулярно конвертированы заброшенные особняки русских дворян, чтобы обеспечить жизненное пространство для выдающихся ученых, художников и бюрократов, которые были признаны полезными для вновь созданного государства рабочих и крестьян. Ахматова была в состоянии жить в Шереметьев дворце после того, как выйти замуж, в 1918 году Шилейко-поэт близко к акмеистов Гильдии, блестящий ученый Ассирийского, и профессор Института археологии. Из-за его неоценимый вклад в науку, Шилейко был назначен номера в Шереметьев дворце, где он и остался Ахматовой в период с 1918 по 1920 годы Дворец был построен в восемнадцатом веке для одной из самых богатых аристократов и меценатов искусства в России, граф Петр Борисович Шереметьев. Для Ахматовой, этот дворец был связан с предреволюционной культуры; она вполне осознает, что многие поэты девятнадцатого века были социализированы там, в том числе и Александр Сергеевич Пушкин и Петр Андреевич Вяземским. В течение нескольких лет после революции большевистское правительство было озабочено вести войну на нескольких фронтах и мешали мало в художественной жизни. Этот короткий период , казалось бы абсолютной творческой свободы породила русского авангарда. Многие литературные семинары были проведены по всему городу, и Ахматовой был частым участником поэтических чтений. Большинство ее стихов с того времени были собраны в двух книгах, Подорожник и Anno Domini MCMXXI (1922). Среди ее наиболее важных тем в этот период эмиграция друзей и ее личная решимость , чтобы остаться в своей стране и делиться свою судьбу. В стихотворении "Ty-otstupnik: ZA Ostrov Зеленый" (от Подорожник; переводится как «Ты отступник: для зеленого острова" , 1990), впервые опубликованный в Volia Народа ( Народная воля ) 13 апреля 1918 года, например , , она упрекает своего любовника Анрепа за отказ России для «зеленого острова» Англии. В пробуждая России, она создает стилизованный, сказочного образ мирной земли сосновых лесов, озер, а также иконы-образа навсегда искалечены бедствий войны и революции: "Вы отступник: для зеленого острова / You предал, предал родную землю, / Наши песни и наши иконы / и сосна над тихим озером. "предательство Анрепа в России сливается со старой темой Ахматовой личного отказа, когда в последней строфе она играет на значении своего имени, Анна, которая ассоциируется благодать: "Да, ни битвы , ни море ужасают / Тот , кто утраченную благодать." Твердая позиция Ахматовой против эмиграции коренится в ее глубокому убеждению , что поэт может поддерживать свое искусство только в своей родной стране. Прежде всего , определяя ее идентичность как поэт, она считала русскую речь ее единственная истинная «родина» и решил жить там , где говорилось. Позже советские историки литературы, в попытке переопределять работы Ахматовой вдоль приемлемых линий социалистического реализма, ввел излишнюю, сырой патриотизм в их интерпретации ее стихов об эмиграции. Например, стихотворение "Kogda v toske samoubiistva" (переводится как "Когда в самоубийственной тоски," 1990), опубликованном в Воля Народа 12 апреля 1918 года и включен в Подорожник , обычно в советских изданиях без нескольких своих первых строк, в который Ахматова передает свое понимание жестокости и утраты традиционных ценностей , которые господствовали в России во времена революционных потрясений; этот период был "Когда капитал на Неве, / Забыв ее величие, / как пьяная проститутка / Не знаю , кто возьмет ее в следующем." Библейский источник был предложен Роман Давидович Тименчика для ее сравнения между российской имперской столицы и пьяная проститутка. Пророк Исаия изображает евреев как «народ грешный," их страна , как "опустошена" , и их столицы Иерусалима как "блудница": "Как верный город стал блудницей! она была полна решения; правда поселили в нем; но теперь убийцы »(Исаия 1:21). Кроме того, Ахматова сообщает о «голос» , который вызвал к ее "утешительно," предполагая эмиграции как способ уйти от живой ад русской действительности. Но ее героиня отвергает новое имя и новую, чистую идентичность , что «голос» использовал , чтобы побудить ее: "Но спокойно и равнодушно, / я покрывал свои уши руками, / Так что мой Скорбящая дух / не был бы окрашивали этими постыдными словами " . Вместо окрашивания ее совесть, она полна решимости сохранить пятна крови на ее руках в знак общей судьбы и ее личной ответственности в целях защиты память о тех драматических дней. В "Петроград, 1919" ( в переводе, 1990), из Anno Domini MCMXXI , Ахматова повторяет ее трудный личный выбор , чтобы отказаться от свободы за право остаться в своем любимом городе: Nikto Nam пе khotel помоч ' Za к, Что- мой ostalis "Doma, Za к, Что-, Gorod Svoi liubia, аффинное krylatuiu svododu, My sokhranili dlia Sebia Ego Дворцах, Ogon' я vodu. (Никто не хочет , чтобы помочь нам Потому что мы остались дома, Потому что, любящий наш город , а не крылатую свободу, Мы сохранили для себя Его дворцы, его огонь и вода.) В "Ne сек TEMI И.А., кто- brosil zemliu" (переводится как "Я не с теми , кто отказался от своей земли" , 1990), стихотворение , написанное в 1922 году и опубликована в Anno Domini. Стихотворения. Книга tret'ia ( .. Anno Domini Стихотворения Книга третья , 1923), расширенное издание Anno Domini MCMXXI , она противопоставляет себя тем , кто покинул Россию , но милует их печальная участь , как чужие в чужой земле: "Я не с теми , которые отказались от своей земли / к рваные противника. , , / Но мне изгнанник вечно жалок. "Из - за того года , когда поэма была составлена,« враг »здесь не Германия-война закончилась в 1918 году, но большевики. Ахматовой и Шилейко выросли недовольны вскоре после того, как выйти замуж, но они жили вместе, и выключается, в течение еще нескольких лет. Когда в 1924 году он был выделен из двух комнат в Мраморном дворце, она переехала с ним и жил там до 1926 г. Этот дворец на набережной Невы, в непосредственной близости от Зимнего дворца, был построен для графа Григорием Орлов, фаворит Екатерины Великой, а затем перешла в руки великих князей. Тем не менее, несмотря на "королевские" жилые помещения, продукты питания, спички, и почти все другие товары были в дефиците. И Ахматова и ее муж были заядлыми курильщиками; она начинала каждый день, выполнив из своего дворца не отапливаемом помещении на улицу, чтобы спросить у прохожего на свете. В 1920 - е годы новые, более эпические темы Ахматовой отражает непосредственную реальность с точки зрения кого - то , кто не получили ничего от революции. Она посетовала культуру прошлого, отъезд своих друзей, и личную потерю любви и счастья, все из которых были в ладах с приподнятой большевистской идеологии. Критики стали называть Ахматовой как "пережиток прошлого" и она была подвергнута критике на чисто эстетических основаниях со стороны других поэтов , которые воспользовались радикальных социальных изменений, экспериментируя с новыми стилями и предметных вопросов "анахронизмом."; они отвергали более традиционный подход Ахматовой. В конце концов, как железные тиски государства ужесточили, Ахматова была осуждена как идеологический противник и «внутреннего эмигранта». И, наконец, в 1925 году все ее публикации были официально подавлена. Государство позволило издание следующей книги Ахматовой после Anno Domini , названный Iz shesti книг ( Из шести книг ), только в 1940 году. В пятнадцать лет , когда книги Ахматовой были запрещены были , пожалуй, самый сложный период ее жизни. Для ее краткой работы в качестве библиотекаря в Институте агрономии в начале 1920 - х годов за исключением, что она никогда не зарабатывал на жизнь каким - либо образом, кроме как писатель. Так как все литературное произведение в Советском Союзе , в настоящее время регулируется и финансируется государством, она была отрезана от ее наиболее непосредственный источник дохода. Несмотря на фактическое исчезновение ее имени из советских публикаций, однако, Ахматова оставалась в подавляющем большинстве случаев популярностью как поэт, и ее магнитная личность продолжал привлекать новых друзей и почитателей. Помощь она получила от своего "окружения" , вероятно , позволило ей пережить невзгоды эти годы. Время от времени, через самоотверженных усилий многих ее друзей, она была введена в эксплуатацию , чтобы перевести поэзию. Кроме поэтического перевода, она также занимается литературоведением. Ее эссе о Пушкине и его работы были посмертно собраны в O Пушкине ( по Пушкину , 1977). В 1926 году Ахматова и Шилейко развелись, и она переехала на постоянной основе с Николаем Николаевичем Пунина и его расширенной семьи, который жил в том же Шереметьев дворца на набережной реки Фонтанки , где она проживала несколько лет назад. Как Гумилева и Шилейко, первые два мужа Ахматовой, Пунин был поэтом; его стихи были опубликованы в журнале акмеистов Apollon. Он впервые встретился с Ахматовой в 1914 году и стал частым гостем в доме , который она затем совместно с Гумилевым. До революции Пунин был ученым византийского искусства и помог создать кафедру иконописания в Русском музее. После 1917 года он стал чемпионом авангардного искусства. Большевистское правительство оценили его усилия по содействию новой, революционной культуры, и он был назначен комиссаром Народного komissariat prosveshcheniia (Народного комиссариата просвещения, или Министерства образования), также известный как Наркомпроса. На протяжении большей части своей карьеры Пунин был связан с Русским музеем, Академии изящных искусств и Ленинградского государственного университета, где он построил репутацию талантливого и привлекательного лектора. К 1922 году, как выдающегося историка искусства, ему было разрешено жить в квартире в крыле дворца Шереметьев. Романтические отношения Ахматовой с Пунина датируется примерно к этому же году, и в течение следующих нескольких лет она часто жила в своем кабинете в течение длительных периодов времени. В то время как дворец был ее место жительства за короткое время , что она была с Шилейко, он стал ее давний домой после того, как она переехала туда снова , чтобы быть с Пунина. Неизбежно, он служил в качестве места для многих из ее работ. Пунин, которого Ахматова считается третьим мужем, в полной мере воспользовались сравнительно просторной квартире и заселили ее со своими последовательными жен и членов их семей. Механизмы Фонтанного дома были абсурдны еще типичны для советского образа жизни, который страдает от недостатка пространства и уединения. На протяжении многих лет Ахматова делилась четверти с первой женой Пунина, в дочери и внучки; после того, как ее отделения от Пунина в конце 1930 - х годов, она тогда жила со своей следующей женой. Несмотря на шум и общее беспокойство ситуации, Ахматова, казалось , не возражали Общежитие и сумел сохранить ее царственную персону даже в стесненных, неопрятный, и плохо обставленную комнату. Лидия Корнеевна Чуковская, автор и близкий знакомый Ахматовой , которые вели дневники своих встреч, захватили гротескное противоречие между достойном резидентом и потертой среды. В Записках Ob Энн Akhmatovoi ( Записки о Анне Ахматовой , 1976; переводится как Ахматовой Журналы , 1994), в записи от 19 августа 1940 года, Чуковская описывает , как Ахматова сидел "прямо и величественно в одном углу рваной дивана, выглядит очень красиво ". В течение длительного периода молчания наложенного, Ахматовой не писал много оригинальный стих, но мало , что она сделала компоновать в тайне, под постоянной угрозой ареста и поиска-памятник жертвам Иосифа Сталина террора. Между 1935 и 1940 годами она сочинила свою длинную поэму Реквием (1963 год ; переводится как реквием в Избранные стихотворения [1976]), опубликованный впервые в России в годы перестройки в журнале Октябрем " (октябрь) в 1989 году было шептала построчно ее самых близких друзей, которые быстро приверженных памяти то , что они слышали. Ахматова затем записать в пепельнице клочки бумаги , на которой она написала Реквием. При обнаружении тайной полиции, эта поэма может развязали очередную волну арестов за подрывной деятельности. Как говорится , Ахматова в короткой прозе предисловия к работе, Реквием был задуман в то время как она стояла в очереди перед центральной тюрьме в Ленинграде, в народе известный как Крестах, ожидая услышать слово судьбы ее сына. Талантливый историк, Лев провел большую часть времени между 1935 и 1956 годами в лагерях принудительного труда, его единственное преступление будучи сыном "контрреволюционной" Гумилева. Прежде чем он был в конце концов отправил в лагеря, Лев был впервые держал в Крестах вместе с сотнями других жертв режима. Эпоха чисток характеризуется в Rekviem как время , когда, "как ненужный придаток, Ленинград / качнулся из своих тюрем." Ахматовой посвятил стихотворение в память о всех , кто разделяемой свою судьбу-кто видел близких уволокли в посреди ночи , чтобы быть раздавленным актов пыток и репрессий: «Они привели тебя на рассвете, / я последовал за вами , как скорбящего. , , ". Без объединяющего или последовательной, метр и разбиты на строфы различной длины и рифма моделей, Реквием выражает распад личности и мира. Смешивание различных жанров и стилей, Ахматова создает поразительную мозаику элементов народных песен, популярных траурных ритуалов, Евангелиях одического традиции и лирике. Она возрождает эпическое условность запусками, обычно обращаются к музе или божества, путем вызова Смерть вместо- в другом месте под названием ". Блаженное" Смерть есть единственное спасение от ужасов жизни: "Вы придете в любом случае, так почему бы не Теперь? / Я жду тебя, я не могу выдержать гораздо больше. / Я потушила свет и открыл дверь / Для вас, так просто и чудесное. " В эпилоге, визуализируя памятник, который может быть возведен к ней в будущем, Ахматовой вызывает тему, которая восходит к оде Горация "Exegi Monumentum aere perennius" (I воздвигнут памятник тверже бронзы, 23 г. до н.э.). Эта тема оказалась последовательно популярной в европейской литературе на протяжении последних двух тысячелетий, и Пушкина "Ia pamiatnik Sebe воздвиг nerukotvornyi" (Мой памятник я поднял, не кованого человеческими руками, 1836) была его самой известной адаптации в русском стихе. Гораций и тех, кто последовал за ним использовал образ памятника как аллегория их поэтического наследия; они считали, что стих обеспечили посмертную известность лучше, чем любые материальные статуи. Ахматова, однако, говорит буквально бронзового памятника самой себе, что должен быть установлен перед воротами тюрьмы: Если- когда- нибудь 'v этои strane Vozdvignut' zadumaiut pamiatnik МНП, Soglas'e на ето daiu Торжество, Нет tol'ko сек uslov'em-пе stavit 'эго Ni Okolo Мория, где- И.А. Родилась '; Posledniaia сек morem razorvana Связь '. Ni v tsarskom Саду у zavetnogo ПННА, Где- десять 'bezuteshnaia ishchet мениа, A здес ', где- stoiala И.А. Триста Часовоярский I где- dlia Menia пе otkryli Засов. (И если когда - нибудь в этой стране , они решили поставить памятник мне, Я согласен на эту честь В этих условиях, что стоять Ни у моря, где я родилась: Моя последняя связь с морем не нарушается, Также в саду царя возле заветной соснового пня, Где тень безутешная ищет меня, Но здесь, где стояла я триста часов, и где они никогда не отпер двери для меня.) Ахматова находит другой, гораздо более личная метафора значимости ее поэтического наследия: ее стихотворение становится "мантию словами," Spread над людьми она хочет почтить память. Она пишет: "Я хотел бы назвать их всех по имени, / Но список был конфискован и нигде не найти. / Я соткала широкий плащ для них / Из своих скудных, подслушанных слов. "Образ мантии напоминает защитную крышку , которая, в соответствии с ранней христианской легенде, Дева распространилась по всему собранию в византийской церкви, А.Н. мероприятие ежегодно отмечаемый праздник в православном календаре. Ахматова, хорошо разбираются в христианских верований, переосмысливает эту легенду , чтобы отразить свою собственную роль в качестве спасителя своего народа; она плетет мантию , которая будет защищать память жертв и тем самым обеспечить историческую преемственность. Реквием , следовательно, является свидетельством того , очистительный функции искусства, сохраняющей голос поэта , даже перед лицом невыразимое. В более поздний период Ахматовой, возможно , отражая ее поиски самоопределению, тема поэта становится все более доминирующими в ее стихах. Она всегда верила в "святой торговле" поэта; она написала в "Нашем sviashchennoe Ремесло" (Наш Святой торговли, 1944; впервые опубликован в Знамя , 1945) "Наша святая торговля / существует уже тысячу лет. , , / С ним даже мир без света будет ярким. "Она также считает , в общем поэтическом много. За короткий предвоенный цикл, названный "Trostnik" (переводится как Рид , 1990) и впервые опубликован в качестве "Ива" (Willow) в 1940 г. коллекции Iz shesti книг , Ахматова обращается много поэтов, живущих и умерших, в попытке сосредоточиться на архетипические особенности их судьбах. Жизнь поэта, так как становится ясно из этого цикла, определяется ссылки, понял буквально и в экзистенциальных терминах. Данте Алигьери для Ахматовой прототипической поэт в изгнании, тоска по родине: "Но босиком, в власяницу, / с зажженной свечой он не ходил / Через его Флоренция-своему любимому, / вероломное основания, жаждал. , . "(" Данте, "1936). Среди ссыльных русских поэтов , что Ахматова Указываются Пушкина; Михаил Юрьевич Лермонтов, который был отправлен на Кавказ дальними царем; и ее подруга и современный Мандельштам, который был заключен, по приказу Сталина, в провинциальном городе Воронеже. Она включает в себя даже себя в этом собирательном образе ссыльного поэта-только ее изгнание не от места , а от времени. Пребывая в мраке советской жизни, Ахматова стремилась к прекрасному и радостном прошлом ее юности. В лирике "Tot Gorod, Мной liubimyi s Детства" (переводится как "город, любимого мной с детства," 1990), написанной в 1929 году и опубликованы в Iz shesti книг , она изображает себя как иностранец , в своем родном городе, Царском Село, место , которое в настоящее время до неузнаваемости: Tot Gorod, liubimyi Мной с детства, V эго dekabr'skoi tishine Моим promotannym nasledstvom Segodnia pokazalsia МНП. , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , Нет s liubopytstvom inostranki, Plenennoi kazhdoi noviznoi, Gliadela И.А., как- mchatsia санки, я slushala iazyk Родной. (Город, любимый мною с детства, Показался мне сегодня в своем молчании декабря Как и мой промотал наследство. ........................... Но с любопытством незнакомца, Пленившись каждой новинкой, я наблюдал , как санки обезжиренное, и слушал мой родной язык.) В основе всех этих медитаций на поэтической судьбы является фундаментальной проблемой взаимоотношений между поэтом и государством. Ахматова говорит о том, что в то время как поэт находится во власти диктатора и уязвимы для преследования, запугивания и смерти, его искусство в конечном счете, выходит за пределы всякого гнета и передает истину. С этой точки зрения, название "Trostnik" является символом слова поэта, который никогда не может быть глушителем. Образ тростника берет свое начало в восточной сказке о девочке, убитого своими братьями и сестрами на берегу моря. Согласно легенде, тростник вскоре выскочил из бассейна ее пролитой крови, а когда пастух позже разрезал тростник в трубу, инструмент пел историю убийства несчастной девушки и предательство ее братьев и сестер. В 1940 году Ахматова написала длинное стихотворение под названием "Putem vseia земли" (опубликовано в Бека Vremeni [ Полет времени ], 1965; переводится как «Путь всей Земли" , 1990), в котором она медитирует о смерти и сетует надвигающейся разрушение Европы в горниле войны. Ее память переносит ее на рубеже веков и ведет ее через сайты самых важных военных столкновений, в том числе англо - бурской войны, уничтожение русского флота при Цусиме, и Первой мировой войны, все из которых предвещало катастрофу для Европы. Личные воспоминания о Санкт - Петербурге и Крыму вплетены в эту сверхъестественную панораму прошлого. Несмотря на острую апокалиптического настроения стихотворения, героиня спокойно рассматривает ее приближающуюся смерть, конец , который обещает облегчение и возвращение к "отцовского сада": "И я возьму свое место спокойно / В легкой саней. , , , / В моем последнем жилище / Lay мне отдохнуть. "Здесь Ахматова перефразируя слова средневекового русского князя Владимира Всеволодовича Мономаха , которые появляются в его" Pouchenie "(Инструкция, около 1120), в котором он говорил, обращаясь к своим детям, от его смертного ложа (представлен как "саней" , используемый древних славян передать трупы для погребения). В "Putem vseia земли" Ахматова предполагает аналогичную роль и говорит как мудрый, опытный преподаватель , предписывающую своим соотечественникам. Ахматова провела первые несколько месяцев Второй мировой войны в Ленинграде. По мере того как немецкая блокада сжались вокруг города, многие писатели, музыканты и представители интеллигенции обратились к своим односельчан в серии специальных радиопередачах , организованных литературовед Георгий Пантелеймонович Makagonenko. Участие в этих передачах, Ахматова еще раз стал символом ее многострадального города и источником вдохновения для своих граждан. В конце сентября 1941 года она покинула Ленинград; наряду со многими другими писателями, она была эвакуирована в Среднюю Азию. Но даже из Ташкента, где она жила до мая 1944 года, ее слова потянулся к людям. Ее поэтический голос, который вырос более эпическим и философским в предвоенные годы, приобрела вполне определенную гражданскую интонацию в ее стихах военного времени. Самым известным из этих стихов, впервые опубликованный 8 марта 1942 года в газете Правда ( Истина ) , а затем опубликованы в Beg Vremeni , является "Muzhestvo" (переводится как "Мужество" , 1990), в которой поэт призывает своих соотечественников защиты русского языка , прежде всего: "И мы сохраним тебя, русская речь, / Могучий русское слово! / Мы будем передавать вам наших внуков / свободные и чистые и спасенных из плена / Навсегда! »Здесь, как и во время революции, патриотизм Ахматовой является синонимом ее усилия , чтобы служить в качестве гаранта Исчезающий культуры. В Ташкенте Ахматова часто читали стихи на литературных собраниях, в больницах, а также в Военной академии имени Фрунзе. После ее выздоровления от серьезного случая тифа в 1942 году она начала писать свою автобиографию фрагментарное. Очарованные экзотической привлекательности ее окрестностей в Узбекистане, она посвятила несколько коротких поэтических циклов ее "азиатского дома" , в том числе "Luna об zenite: Ташкент 1942-1944" (переводится как "Луна в зените" , 1990), опубликованной в книга форма в Beg Vremeni . Особое отношение Ахматовой к Ташкента стимулировалась ее веры в ее собственной азиатской родословной, так как она пишет в "Luna v zenite" цикла: "Я не был здесь в течение семи сотен лет, / Но ничего не изменилось. , , ". Ахматова вернулась в Ленинград в конце весны 1944 года , полный новых надежд и ожиданий сияющим. За год до этого , из - за временного ослабления государственного контроля над искусством во время войны, ее Izbrannoe (Избранные стихотворения) вышли; его публикация была вызвана с некоторой помощью со стороны известного и влиятельного писателя Алексея Николаевича Толстого. Более того, она собиралась выйти замуж Владимир Георгиевич Гаршин, выдающийся врач и профессор медицины, с которым она познакомилась еще до войны. Они регулярно переписывался во время пребывания Ахматовой в Центральной Азии, и Гаршин предложил брак в одном из своих писем. Тем не менее, после ее прибытия в Ленинград, он разорвала помолвку, акт она приписывала к его наследственным психическим заболеванием, он был родственником русского писателя неуравновешенная девятнадцатого века Всеволод Михайлович Garshin, который закончил свою жизнь, бросившись вниз лестница. Тем не менее, есть свидетельства того, что реальная причина была делом Гаршина с другой женщиной. Ахматова неохотно вернулся жить в Шереметьев дворце. Ее сын, Лев, который был освобожден из трудового лагеря к концу войны и отправили на фронт , чтобы принять участие в штурме города Берлина, был восстановлен в Ленинградском государственном университете и позволил продолжить свои исследования. К 1946 году Ахматова готовит еще одну книгу стихов. Подобно тому , как ее жизнь , казалось, улучшается, однако, она стала жертвой другой жестокой правительственной атаки. Скорее всего, это было вызвано двумя визитами из Исайи Берлина, который, только из - за своей должности в британском посольстве, естественно , подозреваемых в шпионаже советскими официальными лицами. Через взаимное знакомство, Берлин организовал две частные визиты к Ахматовой осенью 1945 года и увидел ее снова в январе 1946 года Ахматова всегда лелеял воспоминания о своих беседах с Всенощного Берлин, блестящий ученый в своем собственном праве. Вдохновленный их встречи, она сочинила любовный цикл "Cinque" (впервые опубликована в журнале Ленинградской в 1946 году; Ритц, 1990), который был включен в Beg Vremeni; он в частности , говорится: "Звуки угасают в эфире, / И темнота настигает сумрак. / В мире становится немым для всех времен, / Есть только два голоса: твое и мое ". Она заплатила высокую цену за эти моменты счастья и свободы. В резолюции Коммунистической партии от 14 августа 1946 года два журнала, Звезда и Ленинград , были выделены и критике за публикацию произведений Ахматовой и писатель Михаил Михайлович Зощенко-произведения считались недостойными и декадентским. В осуждающий речи секретарь партии отклонил стихи Ахматовой , как пессимистично и , как коренится в буржуазной культуре; она была осуждена как "монахиня" и "шлюхой" , ее коммунистические критики Заимствуя термины из 1923 монографии Эйхенбаума о поэтессе. Ахматова пережила драматические последствия. Она была исключена из Союза писателей СССР; потеря этого членства означало серьезные трудности, поскольку запасы продовольствия не хватало в то время и только члены Союза имели право на продовольствие по карточкам. Почти все ее копии недавно опубликованных книг были уничтожены, а дальнейшие публикации оригинальной поэзии были запрещены. Наиболее значимые, Лев, который только что защитил диссертацию, был вновь арестован в 1949 году. Ситуация казалась настолько безнадежной , что друзья советовали Ахматову , чтобы купить прощение ее сына под угрозу ее даром поэзии. В сталинской России, все художники должны были выступать за дело коммунизма, и для многих случайных применения их талантов с этой целью был единственный путь к выживанию. Вынужденный пожертвовать своей литературной репутации, Ахматова написала дюжину патриотические стихи на предписанными советских подданных; она высоко оценила Сталина, прославил Родину, писал о «счастливой» жизни в Советском Союзе, и осудил "ложь" о ней , которые были распространены на Западе. Опубликовано в журнале Огонек ( Пламя ) в 1949-1950 годах, цикл «Слава Миру» (Хвала мира) была отчаянная попытка спасти Лев. Такое восхваление палача по своей жертвы, однако, одетый , как это было в утонченной классической метр Ахматовой, не убедить даже самого Сталина. Она не смогла сделать ее пропагандистические стихи звучат достаточно искренен, и , следовательно , они оставались в жертву напрасной-еще одним свидетельством художественного угнетения под коммунистами. Наиболее значительным творчество Ахматовой в течение ее более позднего периода и, возможно, ее шедевр, был Poema Bez Geroia (переводится как Поэме без героя , 1973), начатый в 1940 году и неоднократно переписан и редактировал до 1960 - х годов; она была опубликована в Beg Vremeni в 1965 г. Это поэма является наиболее сложной Ахматовой. Он имеет резкие сдвиги во времени, несвязные образы , связанные только с косыми культурных и личных намеков, половина цитат, внутренней речи, эллиптические проходы и варьируя метров и строф. Тематика этой поэмы (длинная поэма) может быть сужен до трех: память как моральный акт; ритуал искупления; и похоронный плач. Противодействие прошлое в поэму Bez Geroia , Ахматова обращается к 1913 году, до был открыт его первой глобальной катастрофы "реального не календарной двадцатого века", Первая мировая война I. В то время ее юности был отмечен элегантный, беззаботные декаданс; эстетические и чувственные удовольствия; и отсутствие заботы о человеческих страданий, или ценность человеческой жизни. Тени прошлого появляются перед поэтом , как она сидит в своем доме свечой накануне 1940 года ее знакомые, теперь все мертвы, прибывают под видом различных персонажей комедии дель арте и привлечь поэта в "адской арлекинады." Маски гостей связаны с несколькими выдающимися художественными фигурами из модернистского периода. Ахматова использует Poema Bez Geroia частично выразить свое отношение к некоторым из этих людей; например, она превращает гомосексуальная поэт Михаил Алексеевич Кузьмин, который критиковал ее стихи в 1920 - е годы, в сатаной и archsinner своего поколения. Ее бывшие друзья и любители повернуть вверх, а среди этой сюрреалистической и праздничной толпы. Как единственный оставшийся в живых из этого богемного поколения ( "Только как же это свершилось / Это само по себе всех из них я до сих пор жив?"), Она считает своим долгом искупить коллективные грехи своих друзей-акт искуплению будет обеспечить лучшее будущее для своей страны. Одним из лейтмотивов в этой работе является прямая связь между прошлым, настоящим и будущим: "Поскольку будущее созревает в прошлом, / Так что последние гнили в будущем. , , "Сцены из 1913 следуют отрывки в" tret'ia CHAST ':. Эпилог "(Часть третья: Эпилог) , которые описывают настоящий ужас войны и лагерей, расплата за греховного прошлого: Дза provolokoi koliuchei, V samom Taigi dremuchei- Сердце Ia нэ znaiu, которыи Богу - Stavshii gorst'iu lagernoi Пили, Stavshii skazkoi из- Страшной byli, Moi dvoinik на dopros IDET. (И из - за колючей проволоки, в самом сердце taiga- я не знаю, год- Сделавшись куча "лагерную пыль" Сделавшись страшная сказка, Мой двойник идет на допрос.) Ахматова находит коллективной вины в небольшом частном мероприятии: бессмысленное самоубийство молодого поэта и солдата, Всеволод Гавриилович Князев, который убил себя из своей неразделенной любви к Ol'ga Афанасьевна Глебова-Судейкина, красивая, соблазнительная актриса и друг Ахматовой; Ol'ga становится дублером для самой поэта. Хотя самоубийство Князев является центральным событием поэмой, он не является истинным героем, так как его смерть приходит не на поле боя , но в момент эмоциональной слабости: Skol'ko gibelei shlo к poetu, Glupyi mal'chik: на vybral ету, - Pervykh на пе sterpel Обид, на пе ZnAl, на kakom poroge На stoit я kakoi Dorogi Pered NIM okroetsia VID. , , (Из всех способов для поэта , чтобы умереть, Глупый мальчик: он выбрал это одно- Он не мог вынести первое оскорбление, он не знал о том , что порог Он встал и по какой дороге Spread свое мнение перед ним....) Другие тени прошлого, как Князев, не могут быть квалифицированы как героев, а Поэма остается без одного. Ученые соглашаются , что единственным реальным героем произведения является само время. В действительности Poema Bez Geroia напоминает мозаику, изображая художественной и прихотливый молодежи Ахматовой в 1910 - х годах в Санкт - Петербурге. В то время как она идентифицирует себя с ее поколения, Ахматовой в то же время действует как хор древних трагедий ( "и роль рокового хора / Я согласен взять на себя "), функцией которого является кадр события , она пересчитывает с комментариями, обожание, осуждение, и стенания. Кроме того, отрицательные эстетика играют важную роль в Поэме Bez Geroia. Они выражаются , в частности , не только за счет отсутствия конкретного героя , но и через эллипсы, которое Ахматова вставляет , чтобы предложить тем , которые не могут обсуждать открыто из - за цензуры. Другим центром поэмы является nonevent, такие как пропущенный встречи с гостем , который , как ожидается, слово автору: «Он придет ко мне в Фонтанном дворце / Пить вино Новый год / , и он будет в конце этого туманная ночь. "отсутствующий персонаж, к которому поэт обращается далее как« гость из будущего "не может присоединиться к тени друзей Ахматовой, потому что он все еще жив. Этот таинственный гость был идентифицирован как Берлин, чей визит Ахматовой в 1945 году привело к таким драматическим последствиям для ее сына и себя (отсюда линия, "Это смерть , которую он несет"). В 1956 году, когда Берлин был на короткой поездки в Россию, Ахматова отказалась принять его, предположительно , из - за страха за Льва, который только что был освобожден из тюрьмы. Она разговаривала в Берлин только по телефону, и это "не-встреча" впоследствии появилась в Поэме Bez Geroia в виде туманных намеков. Цикл Ахматовой "Шиповник tsvetet" (опубликована в Beg Vremeni, переводится как "Суитбрайар в цвету" , 1990), которая рассматривает встречи с Берлином в 1945-1946 и nonmeeting 1956 года , имеет много перекрестных ссылок с Поэме Bez Geroia. И, наконец, как и подобает современным Поэма, самая сложная работа Ахматовой включает в себя metapoetic содержание. В "Част" vtoraia: Intermetstso. Решка "(Часть вторая:. Интермеццо Хвосты) из Поэме Bez Geroia рассказчик утверждает , с ее редактором, который жалуется , что работа слишком неясными, а затем непосредственно обращается к поэму как характер и собеседником. Ахматова знала , что Poema Bez Geroia будет считаться эзотерическим по форме и содержанию, но она сознательно отказалась предоставить какие - либо разъяснения. Во время интервью с Берлином в Оксфорде в 1965 году, когда его спросили , если она планировала аннотирования работу, Ахматова ответил , что он будет похоронен с ней и ее столетнем , что она не была написана для вечности или потомков , но и для тех , кто еще помнил мир она описала в нем. В самом тексте она признает , что ее стиль "тайнопись, криптограмма, / запрещенном метод" и признается в использовании "невидимыми чернилами" и "зеркальное письмо." Поэме Bez Geroia свидетельствует о сложности более позднего стиха Ахматовой и остается одним из самых захватывающих произведений двадцатого века русской литературы. В 1952 году с большим неудовольствием, Ахматова и Пунины вышли из Фонтанного дома, который был взят в течение полностью Арктического института и получил жилье в другой части города. Несмотря на ухудшение здоровья, в последнее десятилетие жизни Ахматовой был довольно спокойным, отражая политическую «оттепель» , которая последовала за смертью Сталина в 1953 году Лев был освобожден из тюрьмы в 1956 году, а также несколько томов ее стихов, хотя и цензуре, были опубликованы в конца 1950 - х и 1960 - е годы. Ее самый важный объем поэзии также вышел в этот период. Появившись в 1965 году, бек Vremeni собраны стихи Ахматовой с 1909 года и включал в себя несколько ранее опубликованных книг, а также неопубликованные "Sed'maia книга" (седьмая книга). Ну в ее семидесятых к этому времени, ей было разрешено сделать две поездки за границу: в 1964 году она отправилась в Италию , чтобы получить Международную премию Этна Таормина в поэзии, и в 1965 году она отправилась в Англию, где она была удостоена почетного доктора Оксфордского Университет. Во время второй поездки она остановилась ненадолго в Париж , чтобы посетить с некоторыми из своих старых друзей, покинувших Россию после революции. Анна Андреевна Ахматова умерла 5 марта 1966 года в Домодедово (под Москвой), где она была выздоравливающий от сердечного приступа. После официальной церемонии похорон в столице, ее тело был доставлен в Ленинград для богослужения в Никольского собора. Она была похоронена в Комарово, расположенный в пригороде Ленинграда и наиболее известен как место отдыха; в 1960-е годы она жила в Комарово в небольшом летнем домике, представленной Литературный Fond (Литературный фонд). Ахматова достигла полного признания в ее родной России только в конце 1980-х годов, когда все ее ранее unpublishable работ, наконец, стала доступной для широкой публики. В 1989 году ее столетний день рождения отмечался с большим количеством культурных мероприятий, концертов и поэтических чтений. Коммунальная квартира в Шереметьев дворце, или Фонтанного дома, где она жила с перерывами в течение почти сорока лет, в настоящее время Музей Анны Ахматовой. БИБЛИОГРАФИЯ КНИГИ Vecher, с предисловием Михаил Алексеевич Кузьмин (Санкт - Петербург: poetov Цех, 1912). Chetki (Санкт - Петербург: poetov Цех, 1914). Белая staia (Петроград: Giperborei, 1917, дополненное издание, Берлин: Петрополис-Алконост, 1923). U samogo Мория (Петроград: Алконост, 1921). Подорожник (Петроград: Петрополис, 1921). Anno Domini MCMXXI (Петроград: Петрополис, 1922 [т.е. 1921]); увеличена , как Anno Domini. Стихотворения. Книга tret'ia (Берлин: Петрополис-Алконост, 1923). Из shesti книг (Ленинград: Советский писатель ", 1940). Izbrannoe, составленный Корнелии Зелинского (Ташкент: Советский писатель ", 1943). 1909-1945 стихотворения (Москва и Ленинград: Гослитиздат, 1946). Izbrannye 1910-1946 Стихи (Москва: Правда, 1946). Стихотворения (Москва: Khudozhestvennaia литература, 1958). 1909-1960 стихотворения (Москва: Khudozhestvennaia литература, 1961). Реквием (Мюнхен: Товарищество zarubezhnykh писателей, 1963); переведены Робин Kemball , как реквием в Избранные стихи, под редакцией Уолтера Арндта (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1976). Проси Vremeni (Москва и Ленинград: Советский писатель ", 1965). O Пушкине, скомпилирован, с предисловием, Эмма Григорьевна Герштейн (Ленинград: Советский писатель ", 1977; переработанное и дополненное издание, Горький: Волго-VIAT книжное издательство, 1984, переработанное и дополненное издание, Москва. : Книга, 1989). Desiatye Годы, составленный Романом Давидовича Тименчика и Константин М. Поливанова, с послесловием Тименчика (Москва: MPI, 1989). Анны Ахматовой, под редакцией Елены В. Толкачева, составленный, с предисловием, Анатолием найманов (Москва: Вагриус, 2000). Издания и коллекции Chetki (Петроград: Giperborei, 1915). Белая staia (Петроград: Prometei, 1918). Белая staia (Петроград: Алконост, 1922). Сочинения, под редакцией Глеба Струве и Борис Андреевич Филиппов (2 тома, Мюнхен: межъязыковой Литературные Associates, 1965, переработанное и дополненное, 1967, 1968, дополненное издание, 3 тома, Париж: YMCA-Press, 1983). Izbrannoe (Москва: Khudozhestvennaia литература, 1974). Стихи я проза (Ленинград: Лениздат, 1976). Стихотворения и поэмы, под редакцией Виктора Максимовича Жирмунского, с введением Алексей Александрович Сурков, Biblioteka Поэта, Bol'shaia seriia (Ленинград: Советский писатель ", 1976). Стихотворения и поэмы, под редакцией Н. А. Zhirmunskaia, Biblioteka Поэта, Малая seriia (Ленинград: Советский писатель ", 1984). Сочинения, 2 -х томах (Москва: Khudozhestvennaia literatūra, 1986; переработанное и дополненное, 1990) - включает в себя объем 1, стихотворения и поэмы, под редакцией В. А. Черных, с введением М. Дунин; и объем 2, Проза. Perevody, под редакцией Эмма Григорьевна Герштейн и др. Стихотворения (Москва: Радуга, 1988). Vecher (Москва: Книга, 1988). Стихотворения и поэмы, под редакцией II Slobozhan (Ленинград: Лениздат, 1989). Lirika (Москва: Khudozhestvennaia литература, 1989). Сочинения, 2 -х томах, под редакцией Николая Николаевича Скатов и Михаила Михайловича Кралин (Москва: Правда, 1990). Izbrannoe, составленный И. К. Сушилин (Москва: Просвещение, 1993). Собрание сочинений, 6 томов, под редакцией Н. В. Королева и Светлана Алексеевна Коваленко (Москва: Эллис Лак, 1998-2002). Издания на английском языке Сорок семь Стихи Любви, переведенных Натали Duddington (Лондон: мыс, 1927). Стихи Ахматовой, переведенных Стэнли Куниц и Макс Hayward (Бостон: Little, Brown, 1967). Избранные стихи, переведенные Ричард МакКейн (London: Oxford University Press, 1969). Сказка без героя и двадцать два стихотворения Анны Ахматовой, переведенный и отредактированный Жанна ван дер Eng-Liedmeier и Kees Verheul (Гаага: Mouton, 1973). Поэма без героя, переведенной Карлом PROFFER с Assya Humesky (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1973). Москва трилистника: Стихи с русского Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама, переведенной Натали Staples (Канберра: Австралийский национальный университет, 1975). Реквием и Поэма без героя, переведены DM Thomas (Лондон: Elek, 1976). Избранные стихотворения, отредактированные и переведенные Вальтер Арндта (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1976). Путь всей Земли, в переводе Томаса (Лондон: Секер & Warburg, 1979). Двадцать стихотворений, переведенных Джейн Кеньон с Верой Сандомирский Dunham (Сент - Пол, штат Миннесота .: Восьмидесятые Press, 1985). Вы услышите гром, переведенный Томас (Лондон: Секер & Warburg, 1985); переиздана в Избранные стихотворения (Harmondsworth, Великобритания: Penguin, 1988). Избранные стихи, переведенные МакКейн (Ньюкасл - апон - Тайн, Великобритания: BLOODAXE Books, 1989). Полное собрание стихотворений Анны Ахматовой, 2 -х томах, перевод Джудит Hemschemeyer, под редакцией Роберта Ридер (Сомервилла: Зефир, 1990). Вечер, перевел Джесси Дэвис (Ливерпуль: Дэвис, 1990). Мой век Половина: Отдельные Проза, под редакцией Рональда Майера (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1992). Незнакомец на небесах и на земле: Стихи Анны Ахматовой, переведенных Hemschemeyer (Бостон: Шамбала, 1993). ПЕРЕВОДЫ Питер Пауль Рубенс, Письма, под редакцией Абрама Марковича Эфроса, с введением Виктора Никитича Лазарева (Москва: Academia, 1933). Koreiskaia klassicheskaia poeziia, отредактированный с предисловием, Александр Алексеевич Холодович (Москва: Гослитиздат, 1956). Golosa poetov: Стихи zarubezhnykh poetov v perevode Anny Akhmatovoi, с предисловием Арсением Александровича Тарковского (Москва: Прогресс, 1965). Lirika Egipta Древнего, в переводе Ахматовой и Веры Потаповой, скомпилирован, с введением, Исидора Saavich Кацнельсон (Москва: Khudozhestvennaia literatūra, 1965). Джакомо Леопарди, Lirika, переведено Ахматовой и Анатолий Найман (Москва: Khudozhestvennaia literatūra, 1967). Klassicheskaia poeziia Востока, с введением Семён Израилевич Липкин (Москва: Khudozhestvennaia literatūra, 1969). Iz armianskoi поэзии (Ереван: Sovetskan grokh, 1976). Liricheskaia poeziia Древнего Востока, в переводе Ахматовой и других, составленный Игорь Михайлович Дьяконов (Москва: Наука, 1984). Dykhanie песни, составленный Владимиром Бояринов, с послесловием В. Цыбин (Москва: Советская Россия, 1988). ДРУГИЕ "Molitva" в Voina в русской поэзии, выбран Anastasiia Николаевна Chebotarevskaia, с введением Федора Сологуба (Петроградской, 1915). Zapisnye Anny Akhmatovoi книжки (1958-1966), под редакцией К. Н. Суворовой (Москва и Турин: Эйнауди, 1996). БУКВЫ Эллендея Проффер, Анна Ахматова: Стихи, perepiska, Воспоминания, ikonografiia (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1977). ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА Библиография: . Наталья Николаевна Chernego, изд, Prizhiznennye izdaniia Anny Akhmatovoi: V fondakh odesskikh Bibliotek: rekomendatel'nyi ukazatel 'литературы (Одесса: Маяк, 1989). Биографии: Эрик Голлербах, Obraz Akhmatovoi: Antologiia (Ленинград: Ленинградское bibliofilov и Общество, 1925). Iurii Анненков, Dnevnik moikh vstrech. ЦИКЛ трагедии, том 1 (Нью - Йорк: Международное литературное содружество, 1966). Лидия Корнеевна Чуковская, Записки об - Энн Akhmatovoi (Париж: YMCA-Press, 1976; переработанное и дополненное, 2 тома, 1980); в переводе Милены Михальский и Сылва Rubashova как Ахматовой Журналы, 2 -х томах (Нью - Йорк: Фаррар, Straus & Жиру, 1994). Джесси Дэвис, Анна всероссийский: Жизнь Анны Ахматовой, 1889-1966 (Ливерпуль: Дэвис, 1988). А. Г. Наймана, Рассказы о Анне Akhmatovoi (Москва: Khudozhestvennaia literatūra, 1989); переведены Венди Rosslyn , как Вспоминая Анну Ахматову (Лондон: П. Халбан, 1991). Михаил Михайлович Кралин и II Slobozhan, ред. Обь Энн Akhmatovoi (Ленинград: Лениздат, 1990). PN Лукницкого, Acumiana: Встречи с Annoi Akhmatovoi (Париж: YMCA-Press, 1991). С помощью. Виленкин, В. А. Черных, ред. Воспоминания об - Энн Akhmatovoi (Москва: Советский писатель ", 1991). Соломон Волков, Бродский: Vspominaia Akhmatovu (Москва: Независимая газета, 1992). . Константин Поливанов М., изд, Анны Ахматовой и ее круг, перевел Патрисия БЕРЕЗКИНА (Fayetteville: Университет штата Арканзас Press, 1994). Chernykh, Летопись Жизни и творчества Anny Akhmatovoi (Москва: Едиториал УРСС, 1996). Борис Носик, Анна я Амедео: tainoi liubvi , История Akhmatovoi я Modil'iani, Илийского, risunok v inter'ere. Dokumental'naia повесть (Москва: Радуга, 1997). Далош, Гость из будущего: Анна Ахматова и Исайя Берлин, перевел Энтони Вуд (Нью - Йорк: Фаррар, Straus & Жиру, 1998). . О. С. Фигурнова, изд, Анна Ахматова v zapisiakh Duvakina (Москва: Наталис, 1999). Михаил Михайлович Кралин, Артур я Анна: Роман Bez Geroia, не все- таки о любви (Томск: Vodolei, 2000). Кралин, Pobedivshee Smert 'Slovo: Статьи и об - Энн Akhmatovoi я о эи Воспоминания sovremennikakh ( г. Томск: Vodolei, 2000). Н. И. Попова и О. Е. Рубинчик, Анна Ахматова я Фонтанного Дом (Санкт - Петербург: Невский Диалект, 2000). Рекомендации: Сьюзан Amert, В расколотого Зеркало: Поздний Поэзия Анны Ахматовой (Стэнфорд, Cal .: Stanford University Press, 1992). Стивен Берг, с Ахматовой в Black Gates: Вариации (Урбана: Университет Иллинойса Press, 1981). Элейн Bickert, Анна Ахматова: Silence à plusieurs VOIX (Paris: Resma, 1970). . Maria Luisa Dodero Коста, изд, Ахматова, 1889-1996: Атти дель Convegno нель Сентенарио делла nascita Турин, Villa Gualino, 12-13 Dicembre 1989 (Турин: Edizioni dell'Orso, 1992). Сергей Dediulin и Габриэль СУПЕРФИН, ред. Akhmatovskii Sbornik (Париж: Институт slavianovedeniia, 1989). Ефим Семёнович Dobin, Poeziia Anny Akhmatovoi (Ленинград: Советский писатель ", 1968). Сам водитель, Анна Ахматова (Нью - Йорк: Twayne, 1972). Борис Михайлович Эйхенбаум, Анна Ахматова: Опыт Анализа (Санкт - Петербург: Petropechat, 1923). Элизабет фон Эрдман-Pandzic, Poema Bez geroya фон Anna A. Achmatowa: Varianten-издание унд Интерпретация фон Symbolstrukturen, Bausteine цур Geschichte дер Литература бей ден Славен, нет. 25 (Кельн и Вена: Böhlau, 1987). Аманда Хейт, Анна Ахматова: Поэтическое Паломничество (Нью - Йорк: Oxford University Press, 1976). Борис А. Кац и Роман Давидович Тименчик, Анны Ахматовой и музыка (Ленинград: Советский композитор, 1989). Джейн Кеньон, Сто диких нарциссов: Эссе, Ахматовой Переводы, газетные колонки, заметки, интервью, и одно стихотворение (Сент - Пол, штат Миннесота .: GrayWolf, 1999). Соня Ketchian, Поэзия Анны Ахматовой: покорение времени и пространства (Мюнхен: Отто Sagner, 1986). . Ketchian, изд, Анна Ахматова 1889-1989: Документы от конференции Ахматовой Centennial, Bellagio исследования и конференц - центр, июнь 1989 года (Беркли, Cal .: Berkeley славянские специалитеты, 1993). Дмитрий Терентьевич Хренков, Анна Ахматова v петербурге-Петрограде-Ленинграде (Ленинград: Лениздат, 1989). Н. В. Королева и С. А. Короленко, ред. Akhmatovskie chteniia (Москва: Наследие, 1992-1993). Ирина Кравцова и другие, музеи Anny Akhmatovoi (Ленинград: Петрополь, 1991). Елена Кузьмина, Анна Achmatowwa: Ein Leben им Unbehausten, переведёт Swetlana Гайер (Берлин: Rowohlt, 1993). Шарон Лейтер, Ахматовой Петербург (Филадельфия: Университет Пенсильвании Press, 1983). Лев Лосев и Барри П. Шерр, ред. Чувство Место: Царскосельский и его Поэты (Колумбус, штат Огайо: Slavica, 1993). Вероник Лосский, Pesni zhenshchin: Анна Ахматова я Марина Цветаева в зеркале русской поэзии XX века (Париж: Московский журнал, 1999). Татьяна Патера, изд., Согласование к поэзии Анны Ахматовой (Анн - Арбор, штат Мичиган .: Ардис, 1994). Алексей Ильич Павловский, Анна Ахматова: Очерк творчества (Ленинград: Лениздат, 1966). Роберта Ридер, Анны Ахматовой: Поэт и Пророк (Лондон: Allison и Басби, 1995). Венди Рослин, Принц, шут и Nunnery: Религиозная тема в ранней поэзии Анны Ахматовой (Amersham, Великобритания: Эйвбери, 1984). . Rosslyn, ред Выступление Неизвестные Глаза: Читатели Ахматовой на ее поэзии, 2 -х томах (Ноттингем, Великобритания: Astra, 1990). Жанна Руд, Анна Ахматова. Poètes d'aujourd'hui, нет. 179 (Париж: Зегерс, 1968). Лев Шилов, Анна Ахматова (100 пусть так Dnia рождения до ) (Москва: Знание, 1989). Леонид Иван Strakhovsky, Ремесленники Слова: Три Поэты современной России: Гумилевым, Ахматовой, Мандельштама (Кембридж, штат Массачусетс .: Harvard University Press, 1949). Роман Давидович Тименчик и Константин Поливанов М., ред. Анны Ахматовой: Desiatye Годы (Москва: MPI, 1989). . Артур Павлович Tolstiakov, изд, Iz lichnoi biblioteki Anny Akhmatovoi: Sobranie Ardovykh-Tolstiakova (Москва: Vneshtorgizdat, 1989). Владимир Николаевич Топоров, Ахматовой я Блоку: K Probleme postroeniia poeticheskogo dialoga: "Blokovskii" Tekst Akhmatovoi (Беркли, Cal .: Berkeley славянские Специальности, 1981). Елена Гавриловна Vanslova и Юрий Петрович Пищулин, Литературные Mesta России: места , связанные с именами известных русских писателей (Москва: Советская Россия, 1987). Kees Verheul, Тема времени в поэзии Анны Ахматовой (Гаага: Mouton, 1971). Vitalii Ia. Виленкин, V STO pervom zerkale (Москва: Советский писатель ", 1990). Виктор Владимирович Виноградов, Анна Ахматова: O simvolike, о поэзии. Nachdruck де Ausg. Петроград, 1922 унд Ленинград, 1925 (Мюнхен: Вильгельм Fink, 1970). Виноградов, О поэзии Анни Akhmatovoi: Stilisticheskie nabroski (Гаага: Mouton, 1969). Дэвид Н. Уэллс, Ахматова и Пушкин: Пушкинский контексты Ахматовой Поэзия (Бирмингем: кафедра русского языка и литературы, Университет Бирмингема, 1994). Уэллс, Анна Ахматова: Ее поэзия (Оксфорд и Вашингтон, округ Колумбия: Берг, 1996). Виктор Михайлович Жирмунский, Творчество Anny Akhmatovoi (Ленинград: Наука, 1973). Вернуться к началу СТИХИ, СТАТЬИ И БОЛЬШЕ Откройте для себя контекст этого поэта и связанные с ним стихи, статьи и средств массовой информации. СТИХИ АННЫ АХМАТОВОЙ Смерть Софокла эпиграмма Из Белого полета (Тр. Стэнли Burnshaw) Памяти, 19 июля 1914 г. La Muse (Тр. Софи Лаффит) Другие стихи Анны Ахматовой Сообщить о проблеме с этой биографии Анна Ахматова Из Википедии, бесплатной энциклопедии Анна Ахматова Ахматова в 1922 году (Портрет Кузьмы Петрова-Водкина) Ахматова в 1922 году (портрет Кузьмы Петрова-Водкина ) Родился Анна Андреевна Горенко 23 июня [ OS 11 June] 1889 Одесса , Российская Империя (сейчас Одесса, Украина ) Умер 5 марта 1966 года (76 лет) Москва , Советский Союз (ныне Москва , Россия ) оккупация Поэт, переводчик, мемуарист Национальность Русский / советский Этническая принадлежность Украинский , русский , татарский Литературное движение Акмеизм Супруга Николай Гумилев (1910-1918, разведен) Владимир Шилейко (1918-1926, разведен) Партнер Николай Пунин (умер в трудовом лагере) Дети Лев Гумилев Анна Андреевна Горенко [Заметки 1] (23 июня [ OS 11 June] 1889 - 5 March 1966), более известная под псевдонимом Анна Ахматова ( / ɑː k m ɑː t ɔː v ə / ; [1] Russian : Анна Ахматова , IPA: [ɐxmatəvə] ), был русским поэтом- модернистом , одним из самых известных писателей русского канона . [2] Работа Ахматовой варьируется от коротких лирических стихотворений до затейливо структурированных циклов, таких как Реквием (1935-40), ее трагический шедевр о сталинском терроре . Ее стиль, отличающийся своей экономичностью и эмоциональной сдержанностью, поразительно оригинален и своеобразен для ее современников. Сильный и ясный ведущий женский голос пробил новый аккорд в русской поэзии. [2] Ее письмо можно сказать, делятся на два периода - ранняя работа (1912-25) и ее более поздняя работа (примерно с 1936 года до ее смерти), деленная на десятилетие сокращенного литературного производства. [2] Ее работа была осуждена и подверглась цензуре со стороны сталинских властей, и она отличается тем, что она решила не эмигрировать и остаться в России, выступая в качестве свидетеля событий вокруг нее. Ее многолетние темы включают размышления о времени и памяти, о трудностях жизни и письма в тени сталинизма . [ Править ] Первичные источники информации о жизни Ахматовой относительно скудны, так как война, революция и тоталитарный режим привели к уничтожению значительной части письменных записей. В течение длительного времени она находилась в официальном немилости, и многие из тех, кто был рядом с ней, погибли в результате революции. [3] Первый муж Ахматовой, Николай Гумилев был казнен советской тайной полицией, а ее сын Лев Гумилев и ее муж по гражданскому праву Николай Пунин много лет пробыли в ГУЛАГе , где умер Пунин. Содержание 1 Ранняя жизнь и семья 2 Серебряный век 3 1920-е и 1930-е годы 4 1939-1960 5 Последние годы 6 Работа и темы 6.1 Культурное влияние 7 Достижения 8 Избранные сборники стихов 8.1 Опубликован Ахматовой 8.2. Поздние издания 9 См. Также 10 Примечания 11 Ссылки 12 Источники 13 Внешние ссылки Ранняя жизнь и семья [ редактировать ] Ахматова родилась в Большом Фонтане, недалеко от черноморского порта Одесса . Ее отец, Андрей Антонович Горенко, военно-морской инженер, и ее мать, Инна Еразмовна Стогова, оба произошли от русского дворянства. Она написала: Никто из моей большой семьи не писал стихов. Но первой русской женской поэтессой, Анной Буниной, была тетя моего деда Эрасма Ивановича Стогова. Стоговицы были скромными землевладельцами в Можайском районе Московской губернии. Они были перенесены сюда после восстания во время Посадницы Марфы. В Новгороде они были более богатой и знатной семьей. Один из моих предков Хан Ахмат был убит одной ночью в своей палатке русским убийцей по найму. Карамзин говорит нам, что это означало конец монгольского ига России. [...] Хорошо известно, что этот Ахмат был потомком Чингиз- хана . В восемнадцатом веке одна из князей Ахматов - Прасковья Егоровна - вышла замуж за богатого и знаменитого симбирского землевладельца Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом; Его дочь, Анна Егоровна, была моей бабушкой. Она умерла, когда моей матери было девять лет, и меня назвали в ее честь. Из ее броши было сделано несколько бриллиантовых колец и один изумруд. Хотя мои пальцы тонкие, но наперсток мне не подошел. [4] Ее семья переехала на север в Царское Село , недалеко от Санкт-Петербурга, когда ей было одиннадцать месяцев. [5] Семья жила в доме на углу улицы Широкой и Безымянного переулка; (Здания уже нет), проводя лето с 7 до 13 лет на даче под Севастополем . [6] Она училась в Мариинской гимназии, переехала в Киев (1906-10) и закончила свое образование там, после того как ее родители разошлись в 1905 году. Она продолжила изучать юриспруденцию в Киевском университете , оставив год спустя для изучения литературы в Санкт-Петербург. [7] Ахматова начала писать стихи в возрасте 11 лет и была опубликована в ее позднем подростковом возрасте, вдохновленная поэтами Николаем Некрасовым , Жаном Расиным , Александром Пушкиным , Евгением Баратынским и символистами ; Однако, ни одна из ее несовершеннолетних не выживает. [6] [8] Ее сестра Инна также писала стихи, хотя она не преследовала практику и вышла замуж вскоре после окончания средней школы. Отец Ахматовой не хотел, чтобы какие-то стихи печатались под его «респектабельным» именем, поэтому она решила взять в качестве псевдонима фамилию бабушки по фамилии Татарин «Ахматова». [9] [10] Анна Ахматова с мужем Николаем Гумилевым и их сыном, Лев , 1915 В 1903 году она встретила молодого поэта Николая Гумилева в канун Рождества. Гумилев поощрял ее писать и интенсивно преследовать ее, делая многочисленные предложения о браке, начиная с 1905 года. В 17 лет в своем журнале Sirius она опубликовала свое первое стихотворение, которое Можно было бы перевести как «На его руке вы можете увидеть много блестящих колец» (1907), подписав ее «Анна Г.» [11] Она скоро стала известной в художественных кругах Санкт-Петербурга, регулярно давая публичные чтения. В том же году она без энтузиазма написала другу: «Он любил меня уже три года, и я считаю, что моя судьба - быть его женой. Люблю ли я его, я не знаю, но мне кажется, что я это делаю ». [6] Она вышла замуж за Гумилева в Киеве в апреле 1910 года; Однако ни одна семья Ахматовой не присутствовала на свадьбе. Пара провела медовый месяц в Париже, а там познакомилась и подружилась с итальянским художником Амедео Модильяни . [12] В конце 1910 года она приехала вместе с поэтами, такими как Осип Мандельштам и Сергей Городецкий, чтобы сформировать Гильдию поэтов . Это продвигало идею ремесла как ключ к поэзии, а не вдохновение или тайну, принимая темы конкретного, а не более эфемерного мира символистов . Со временем они разработали влиятельную акмеистическую школу антисимволистов, одновременно с ростом имажизма в Европе и Америке. [13] С первого года их бракосочетания Гумилев стал сдерживать свои ограничения. Она написала, что он «потерял свою страсть» к ней, и к концу этого года он уехал в шестимесячную поездку в Африку. [11] У нее был «свой первый вкус славы», прославившийся не столько из-за ее красоты, сколько из-за ее сильного магнетизма и привлекательности, привлекающего очарованное внимание большого количества людей, в том числе и великих и хороших. Она возвратилась, чтобы посетить Модильяни в Париже, где он создал по меньшей мере 20 картин о ней, включая несколько обнаженных. [11] Позже она начала роман с знаменитым акмеистическим поэтом Осипом Мандельштам, жена которого Надежда , позже объявленная в ее автобиографии, что она вовремя простила Ахматовой. [14] Сын Ахматовой, Лев , родился в 1912 году и стал известным неоевразийским историком. [15] Серебряный век [ редактировать ] Анна Ахматова в 1914 году В 1912 году Гильдия поэтов опубликовала свою книгу стихов « Вечер» (« Вечер» ) - первую из пяти за девять лет. [Заметки 2] Небольшая серия из 500 экземпляров быстро распродавалась, и она получила около десятка положительных отзывов в литературной прессе. [16] Она проявила сильную избирательность к пьесам - включая всего 35 из 200 стихотворений, которые она написала к концу 1911 года. [16] (Она отметила, что « Песня о последнем собрании » от 29 сентября 1911 года была ее 200-й поэмой ). Книга обеспечила ей репутацию нового и яркого молодого писателя, [17] стихи Сероглазый король , В лесу , Над водой, и мне больше не нужны мои ноги, чтобы сделать ее знаменитой. Позже она писала: «Эти наивные стихи несерьезной девушки почему-то переиздавались тринадцать раз ... ... И они вышли в нескольких переводах. Сама девушка (насколько я помню) не предвидела такой участи для них и Чтобы скрыть вопросы журналов, в которых они впервые были опубликованы под диванами ». [18] Ее вторая коллекция «Розарий» (или « Бусинки - четки» ) появилась в марте 1914 года и прочно утвердила ее как одного из самых популярных и популярных поэтов того времени. [16] [Заметки 3] Тысячи женщин сочинили стихи «в честь Ахматовой», подражая ее стилю и побуждая Ахматову воскликнуть: «Я учил наших женщин, как говорить, но не знаю, как заставить их молчать». [17] Ее аристократические манеры и художественная целостность завоевали ей титулы «Королева Невы» и « Душа Серебряного века », так как этот период стал известен в истории русской поэзии. В « Поэме без героя» , самой длинной и одной из самых известных ее работ, написанных много десятилетий спустя, она напомнит об этом как о благословенном времени ее жизни. [Заметки 4] Она стала близкими друзьями с Борисом Пастернаком (который, хотя и состоял в браке, предлагал ей много раз), и стали появляться слухи о том, что у нее роман с влиятельным лирическим поэтом Александром Блоком . [19] [20] В июле 1914 года Ахматова писала: «Близится время страшных / Скоро новые могилы покроют землю», 1 августа Германия объявила войну России, ознаменовав начало «темного шторма» мировой войны , Гражданской войны, революции и тоталитарных репрессий для России [21] . Серебряный век подошел к концу. Портрет Анны Ахматовой Ольги Делла-Вос-Кардовской , 1914 У Ахматовой были отношения с художником-мозаикой и поэтом Борисом Анрепом ; Многие из ее стихов в этот период о нем, и он, в свою очередь, создал мозаики, в которых она фигурирует. [ Примечания 5] [ Примечания 6] [22] Она выбрала стихи для своего третьего сборника « Белая стая» ( White Flock ) в 1917 году, в томе, который поэт и критик Иосиф Бродский позже описал как написание личного лиризма с оттенком «Записка о контролируемом терроре». [21] Она позже пришла, чтобы быть увековечена память его описанием ее как "мучительная муза". [23] Эссеист Джон Бэйли описывает ее письмо в это время как «мрачное, свободное и лаконичное». [24] В феврале 1917 года революция началась в Петербурге (тогда он назывался Петроградом); Солдаты стреляли по марширующим протестующим, а другие взбунтовались. Они смотрели на прошлое, в котором будущее «гнило». В городе без электричества или канализации, с небольшим количеством воды или пищи, они столкнулись с голодом и болезнями. Ее друзья умерли вокруг нее, а другие бросились в поисках более безопасных убежищ в Европе и Америке, включая Анрепа, который бежал в Англию. [25] Она имела возможность уйти и некоторое время обдумывала это, но предпочла остаться и гордилась своим решением остаться. [24] Вы предатель, и для зеленого острова, Предали, да, предали родных Земельные участки, Заброшенные все наши песни и священные Иконки, И сосна над тихим озером. - Зеленый остров , пер. Джейн Кеньон [26] Она написала о своем искушении уйти: Голос дошел до меня. Это вызвало утешение. Он сказал: «Иди сюда, Оставь свою глухую и грешную землю, Оставьте Россию навсегда, Я вымою кровь из ваших рук, Вычеркните черный стыд из своего сердца, [...] спокойно и равнодушно, Я закрыл свои уши руками, Чтобы мой печальный настрой Не будут запятнаны этими постыдными словами. - Когда в суицидальных мучениях , транс. Джейн Кеньон [27] В разгар славы Ахматовой в 1918 году она развелась с мужем и в том же году, хотя многие из ее друзей считали это ошибкой, Ахматова вышла замуж за выдающегося ассириолога и поэта Владимира Шилейко . [28] [29] Она позже сказала: «Я чувствовала себя такой грязной. Я думал, что это будет похоже на чистку, как на посещение монастыря, зная, что ты потеряешь свою свободу ». [25] Она начала заниматься с режиссером Михаилом Циммерманом и композитором Артуром Лурье , который поставил многие ее стихи на музыку. [30] 1920-е и 1930-е годы [ редактировать ] В 1921 году бывший муж Ахматовой Николай Гумилев был привлечен к ответственности за его предполагаемую роль в заговоре антибольшевистских монархистов, а 25 августа был расстрелян вместе с 61 другим. По словам историка Рейфилда, убийство Гумилева было частью реакции государства на восстание в Кронштадте . Чека (тайная полиция) обвиняла восстание в интеллигенции Петрограда, побуждая старшего чекистского офицера Якова Агранова насильно изъять имена «заговорщиков» из заточенного профессора, гарантируя им амнистию от казни. Гарантия Агранова оказалась бессмысленной. Он приговорил к смерти десятки указанных лиц, в том числе Гумилева. Максим Горький и другие призывали к снисхождению, но к тому времени, когда Ленин согласился на несколько помилований, осужденных расстреляли. [31] В течение нескольких дней после его смерти Ахматова писала: Террор все пальцы в темноте, Ведет лунный свет к топору. Есть зловещий стук за Стена: Призрак, вор или крыса ... [32] Убийства оказали сильное влияние на русскую интеллигенцию, уничтожили акмеистическую группу поэзии и наложили клеймо на Ахматову и ее сына Льва (Гумилева). Более поздний арест Льва во время чисток и ужасов 1930-х годов был основан на том, что он был сыном своего отца. [33] С новой марксистской точки зрения поэзия Ахматовой считалась интроспективной «буржуазной эстетикой», отражающей только тривиальные «женские» заботы, а не в соответствии с этой новой революционной политикой того времени. [28] Она была резко атакована государством, бывшими сторонниками и друзьями, и была замечена анахронизмом. Во время того, что она называла «Вегетарианские годы», работа Ахматовой была неофициально запрещена решением партии в 1925 году, и ей было трудно опубликовать ее, хотя она не переставала писать стихи. Она делала приветственные переводы трудов Виктора Гюго , Рабиндраната Тагора , Джакомо Леопарди и преследовала академическую работу над Пушкиным и Достоевским . Она работала критиком и эссеистом, хотя многие советские и зарубежные критики и читатели пришли к выводу, что она умерла. [28] [32] У нее было немного еды и почти не было денег; Ее сыну было отказано в доступе к учебе в академических институтах за счет предполагаемой антигосударственной деятельности его родителей. [32] Воздействие общенациональных репрессий и чисток оказало разрушительное воздействие на ее петербургский круг друзей, художников и интеллектуалов. Ее близкий друг и соотечественник поэт Мандельштам был депортирован , а затем приговорен к заключению в лагерь ГУЛАГа , где он должен был умереть. Ахматова едва избежала ареста, хотя ее сын Лев неоднократно подвергался тюремному заключению сталинским режимом, обвиняемым в контрреволюционной деятельности. [34] Она часто будет стоять в очереди в течение нескольких часов, чтобы доставить ему пакеты с продуктами питания и умолять от его имени. Она описывает положение вне каменной тюрьмы: Однажды кто-то в толпе узнал меня. За моей спиной стояла женщина с синими от холода губами, которые, разумеется, никогда не слышали, как меня звали по имени. Теперь она вышла из общего удручения всем нам и спросила меня шепотом (все там шептались): «Вы можете описать это?» И я сказал: «Я могу». Затем промелькнуло что-то вроде улыбки над тем, что когда-то было ее лицом. [23] Ахматова писала, что к 1935 году каждый раз, когда она отправлялась на встречу с кем-то на вокзале, когда они отправлялись в ссылку, она на каждом шагу встречала друзей, так как многие из интеллектуальных и культурных деятелей Санкт-Петербурга уезжали на тот же поезд . [35] В своих поэтических кругах Маяковский и Есенин совершили самоубийство, и Марина Цветаева последовали за ними в 1941 году, после возвращения из ссылки. [32] Ахматова была женой общего права Николая Пунина , искусствоведа и пожизненного друга, с которым она оставалась до 1935 года. Он также неоднократно был взят под стражу, умер в ГУЛАГе в 1953 году. [36] [37] [38] Примечания 8] Ее трагический цикл Реквием документирует ее личный опыт этого времени; Как она пишет, «через ее« замученный рот »кричат« сто миллионов голосов ». Семнадцать месяцев я просил Чтобы ты вернулся домой. Бросился к ногам палача. Мой ужас, о мой сын. И я не могу понять. Теперь вечная неразбериха. Кто зверь, и кто такой человек? Сколько времени до казни? - Реквием , пер. AS Kline, 2005 1939-1960 [ редактировать ] В 1939 году Сталин одобрил издание одного тома поэзии « Из шести книг» ; Однако, коллекция была отозвана и пульпирована только через несколько месяцев. [39] В 1993 году выяснилось, что власти прослушивали ее квартиру и держали ее под постоянным наблюдением, сохраняя подробные документы на нее с этого времени, набрав около 900 страниц «доносов, сообщений о телефонных сигналах, цитатах из произведений, признаний Близких к ней ». [40] Несмотря на официальную подавленность, работа Ахматовой продолжала циркулировать в секрете. [14] [41] Близкий друг Ахматовой, летописец Лидия Чуковская, рассказала о том, как писатели, работающие над сохранением поэтических посланий, используют различные стратегии. Небольшой доверительный круг, например, мог бы запоминать произведения друг друга и распространять их только посредством устных средств. Она рассказывает, как Ахматова выписывала свое стихотворение для гостя на клочке бумаги, которую нужно было прочитать в мгновение, а потом сжигала в своей печи. Стихи были тщательно распространены таким образом, однако вполне вероятно, что многие составленные таким образом тексты были потеряны. [42] «Это был ритуал, - писала Чуковская. «Руки, спички, пепельница, ритуал красивый и горький». [23] Во время Второй мировой войны Ахматова была свидетелем 900-дневной блокады Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). В 1940 году Ахматова начала свою поэму без героя , закончив первый проект в Ташкенте , но работая над «Поэмой» двадцать лет и считая ее главной работой в ее жизни, посвящая ее «памяти первой аудитории» - мои друзья и сограждане, которые погибли в Ленинграде во время осады ». [43] Она была эвакуирована в Чистополь весной 1942 года, а затем в более экологичный , более безопасный Ташкент в Узбекистане вместе с другими художниками , такими как Шостакович . [24] За время своего отсутствия она тяжело заболела тифом (в детстве она страдала тяжелым бронхитом и туберкулезом ). Вернувшись в Ленинград в мае 1944 года, она пишет о том, как ей было неприятно находить «страшный призрак, который притворился моим городом». [44] Если кляп должен ослепить мой измученный рот, Через который сто миллионов людей кричат, Тогда пусть они молятся за меня, как я молюсь для них " " Из Реквиема (1940). Trans. Куниц и Хейуорд [45] Она регулярно читала солдатам в военных госпиталях и на линии фронта; Ее более поздние пьесы, кажется, голос тех, кто боролся, и тех, кого она пережила. Она отошла от романтических тем к более разнообразному, сложному и философскому телу, и некоторые из ее более патриотических стихотворений нашли свой путь на первых страницах «Правды» . [44] Она была осуждена за визит либерального, западного, еврейского философа Исайи Берлина в 1945 году, а чиновник Андрей Жданов публично назвал ее «полупроституткой, полу монахиней», ее произведение «поэзия перегруженной дамы высшего класса », Ее произведение является продуктом« эротики, мистики и политического безразличия ». Он запретил ее стихи из публикаций в журналах « Звезда» и « Ленинград» , обвинив ее в отравлении умов советской молодежи. Ее надзор увеличился, и ее исключили из Союза советских писателей. [46] [47] Берлин описал свой визит к своей квартире: он был очень скудно обставлен - практически все, что в нем было, я собрал, было забрано - разграблено или продано - во время осады .... Великолепная седовласая дама с белым платком О ее плечах, медленно поднялась, чтобы поприветствовать нас. Анна Ахматова была чрезвычайно достойна, с неторопливыми жестами, благородной головой, красивыми, несколько суровыми чертами лица и выражением огромной печали. [48] Сын Ахматовой Лев был снова арестован в конце 1949 года и приговорен к 10 годам лишения свободы в сибирском лагере. [48] ​​В течение следующих лет она провела большую часть своих попыток обеспечить его освобождение с этой целью и впервые опубликовала откровенно пропагандистскую поэзию «Во славу мира» в журнале « Огоньок » , открыто поддерживая Сталина и его режим . [49] Лев оставался в лагерях до 1956 года, после смерти Сталина, его окончательное освобождение потенциально помогало согласованными усилиями его матери. [49] Бэйли предполагает, что ее период просталинской работы мог также спасти ее собственную жизнь; Тем не менее, Ахматова никогда не признавала эти фигуры в своем официальном корпусе. [24] [49] Рост Ахматовой среди советских поэтов медленно уступали партийные чиновники, ее имя больше не цитировалось в только ужасающих контекстах, и она была повторно принята в Союз писателей в 1951 году, будучи полностью признанной после смерти Сталина в 1953 году. Пресса по-прежнему находилась под сильным контролем и подвергалась цензуре под руководством Никиты Хрущева , перевод Ахматовой был высоко оценен в ходе публичного обзора в 1955 году, а ее собственные стихи начали появляться в 1956 году. В том же году Лев был освобожден из лагерей, озлоблен, считая, что его Мать больше заботилась о своей поэзии, чем о нем, и что она не усердно трудилась для его освобождения. [46] Статус Ахматовой был подтвержден к 1958 году, когда в 1961 году были опубликованы стихотворения ( Стихотворения ), а затем Стихотворения 1909-1960 (Стихи: 1909-1960). [49] Бег времени (сборник) 1909- 1965 год, опубликованный в 1965 году, был самым полным объемом ее работ за всю ее жизнь, хотя долгое проклятие поэмы « Реквием» , осуждающее сталинистские чистки, явно отсутствовало. В свое время Исайя Берлин предсказал, что он никогда не будет опубликован в Советском Союзе. [14] Последние годы [ редактировать ] Земля не моя, все еще Навсегда запоминающимся, Воды его океана Холод и свежесть. Песок на дне белее, чем мел, И воздух пьян, как вино, Солнце опаздывает Розовые конечности сосен. Закат в эфирных волнах: Я не могу сказать, если день Конец, или мир, или если Тайна секретов снова во мне. " " Земля не моя 1964 [50] В последние годы своей жизни она продолжала жить с семьей Пуниных в Ленинграде, продолжая переводить, исследовать Пушкина и писать собственные стихи. [51] Хотя она все еще подвергалась цензуре, она была озабочена перестройкой работы, которая была уничтожена или подавлена ​​во время чисток или которая представляла угрозу для жизни ее сына в лагерях, такие как потерянная полуавтобиографическая пьеса Эньма Элиш . [Примечания 9] Она работала над своими официальными мемуарами, плановыми романами и работала над своей эпической поэмой без героя , 20 лет в написании. [52] Ахматову широко почитали в СССР и на Западе. В 1962 году ее посетил Роберт Фрост ; Исайя Берлин попытался навестить ее снова, но она отказалась от него, опасаясь, что ее сын может быть вновь арестован из-за семейной ассоциации с идеологически подозрительным западным философом. [14] [52] Она вдохновила и советовала большой круг ключевых молодых советских писателей. Ее дача в Комарово посещали такие поэты, как Евгений Рейн и Иосиф Бродский , которых она воспитывала. [6] Бродский, арестованный в 1963 году и интернированный для социального паразитизма , продолжил бы лауреатом Нобелевской премии по литературе (1987) и стал Лауреатом Поэта (1991) в качестве ссылки в США [6] Как один из последних оставшихся крупных поэтов Серебряного века , она была недавно принята советскими властями как прекрасный и верный представитель своей страны и разрешала путешествовать. [51] В то же время, благодаря таким работам, как « Реквием» , Ахматову провозглашали дома и за рубежом неофициальным лидером диссидентского движения и укрепляли этот имидж. Она становилась представителем как Советского Союза, так и царской России, более популярной в 1960-х годах, чем когда-либо до революции, эта репутация продолжает расти после ее смерти. [51] К ее 75-летию в 1964 году были опубликованы новые сборники ее стихов. [53] Могила Анны Ахматовой, Комарово, Санкт-Петербург Ахматова смогла познакомиться с некоторыми из ее дореволюционных знакомых в 1965 году, когда ей разрешили поехать в Сицилию и Англию , чтобы получить премию Таормина и почетную докторскую степень в Оксфордском университете в сопровождении ее пожизненного друга и секретаря Лидии Чуковская . Реквием Ахматовой на русском языке, наконец, появилось в книжной форме в Мюнхене в 1963 году, все произведение, не издававшееся в СССР до 1987 года. Ее длинное стихотворение «Путь всей Земли» или « Женщина из Китежа» ( Китежанка ) было опубликовано в полном виде в 1965 году. ] [54] В ноябре 1965 года, вскоре после своего визита в Оксфорд, Ахматова перенесла сердечный приступ и была госпитализирована. Весной 1966 года она была переведена в санаторий в Москве и умерла от сердечной недостаточности 5 марта в возрасте 76 лет. Тысячи людей посетили две мемориальные церемонии, которые прошли в Москве и в Ленинграде. После показа в открытом гробу, она была похоронена на Комаровском кладбище в Санкт-Петербурге. [55] Исайя Берлин описала последствия своей жизни, когда он увидел это: Широкое почитание ее памяти в Советском Союзе сегодня, как в качестве художника, так и в качестве невозвращающего человека, имеет, насколько мне известно, никакой параллели. Легенда о ее жизни и непреклонное пассивное сопротивление тому, что она считала недостойным своей страны и самой, превратили ее в фигуру [...] не только в русской литературе, но и в русской истории в [ХХ] веке. [56] [57] В 1988 году, чтобы отметить, что было бы 100-летием Ахматовой, Гарвардский университет провел международную конференцию, посвященную ее жизни и творчеству. [58] Сегодня ее работа может быть изучена в Литературно-мемориальном музее Анны Ахматовой в Санкт-Петербурге. Работа и темы [ изменить ] Поэма Ахматовой на стене в Лейдене Ахматова присоединилась к группе акмеистов поэтов в 1910 году с поэтами, такими как Осип Мандельштам и Сергей Городецкий , работающие в ответ на символистскую школу, одновременно с ростом имажинизма в Европе и Америке. Это способствовало использованию ремесла и строгой поэтической формы над мистицизмом или духовным дорожным движением к композиции, отдавая предпочтение конкретному над эфемерным. [13] Ахматова смоделировала свои принципы письма с ясностью, простотой и дисциплинированной формой. [47] Ее первые коллекции Вечер (1912) и Розарий (1914) получили широкое признание критиков и сделали ее знаменитой с самого начала своей карьеры. Они содержали краткие, психологически натянутые части, прославленные за их классическую дикцию, рассказывая подробности, и умелое использование цвета. [16] Вечер и ее следующие четыре книги были в основном лирическими миниатюрами на тему любви, пронизанной печалью. Ее ранние стихотворения обычно изображают мужчину и женщину, вовлеченных в самый острый, двусмысленный момент их отношений, много имитируемых и позже пародируемых Набоковым и другими. [16] Критик Роберта Ридер отмечает, что ранние стихотворения всегда привлекали большое количество поклонников: «Ахматова смогла захватить и передать широкий диапазон эволюционирующих эмоций, пережитых в любовной интриге, от первого волнения встречи, до глубокой любви Борясь с ненавистью и, в конечном счете, с насильственной разрушительной страстью или полным безразличием. Но [...] ее поэзия знаменует радикальный разрыв с эрудированным, богато украшенным стилем и мистическим изображением любви, столь типичной для поэтов, таких как Александр Блок и Андрей Белый . Лирика состоит из коротких фрагментов простой речи, которые не образуют логически последовательную картину, а отражают то, как мы на самом деле думаем, связи между образами эмоциональны, а простые повседневные объекты заряжены психологическими ассоциациями. Как Александр Пушкин, Которая во многом была ее моделью, Ахматова была намерена передать миры смысла через точные детали ». [59] Ахматова часто жаловалась, что критики «замуровали ее» в свое восприятие своей работы в ранние годы романтической страсти, несмотря на серьезные изменения темы в последующие годы «Террора». Это было главным образом из-за секретного характера ее работы после публичного критического излияния над ее первым томом. Риски во время чисток были очень большими. Многие из ее близких друзей и родственников были высланы, заключены в тюрьму или расстреляны; Ее сыну постоянно угрожали арестом, она часто находилась под пристальным наблюдением. [59] После художественных репрессий и общественного осуждения со стороны государства в 1920-х годах многие в литературных и общественных кругах, дома и за рубежом, думали, что она умерла. [28] [32] Ее читатели, как правило, не знали ее более поздний опус, страсть реликвий Реквиема или Поэмы без Героя и других ее уничтожающих работ, которые разделялись только с очень доверенными людьми или распространялись тайно из уст в уста ( Самиздат ). Между 1935 и 1940 годами Ахматова составляла, работала и перерабатывала длинное стихотворение « Реквием» в тайне, лирический цикл плача и свидетельства, изображающий страдания простых людей под советским террором. [47] Она носила его с собой, когда работала и жила в городах и поселках Советского Союза. Она явно отсутствовала в ее собраниях, учитывая ее явное осуждение чисток. Работа на русском языке, наконец, появилась в книжной форме в Мюнхене в 1963 году, вся работа, не изданная в СССР до 1987 года. [46] [54] Она состоит из десяти пронумерованных стихотворений, которые исследуют ряд эмоциональных состояний, исследуя страдания, отчаяние, преданность , А не четкое повествование. Библейские темы, такие как распятие Христа и опустошение Марии, Матери Иисуса и Марии Магдалины, отражают разграбление России, особенно свидетельством мучительной участи женщин в 1930-х годах. В какой-то степени это было отражением ее ранней романтической работы, когда она взяла на себя роль публициста как летописец террора. Это та роль, которую она выполняет по сей день. [60] Ее очерки о Пушкине и « Поэма без героя» , ее самая длинная работа, были опубликованы только после ее смерти. Это длинное стихотворение, составленное между 1940 и 1965 годами, часто критично расценивается как ее лучшая работа, а также одно из лучших стихотворений ХХ века. [47] Она дает глубокий и подробный анализ ее эпохи и ее подхода к ней, включая ее важную встречу с Исайей Берлином (1909-97) в 1945 году. [61] Ее талант в композиции и переводе подтверждается ее прекрасными переводами Произведения поэтов на французском, английском, итальянском, армянском и корейском языках. [47] Культурное влияние [ править ] Переводы некоторых ее стихов Бабетт Дойч и Лин Коффин настроены на музыку в альбоме The Trackless Woods от Iris DeMent . [62] [63] [ Редактировать ] 1964 Etna-Таормина приз [64] 1965 почетного доктора Оксфордского университета в 1965 г. [64] Отдельные сборники стихов [ править ] Опубликовано Ахматовой [ править ] 1912 Vecher / Вечер ( вечер ). [Примечания 2] [65] 1914 Chetki ( Розарий или буквально бисер ) [Примечания 3] 1917 Белая Стая ( Белая стая ) [Примечания 10] 1921 Подорожник ( Уэйсайд трава / Подорожник ). 60 страниц, 1000 экземпляров опубликованных. [Примечание 11] 1921 Anno Domini MCMXXI [Примечания 7] Рид - 2 тома Избранные стихотворения (1924-1926) был составлен , но никогда не публиковались. Неравномерность - составлен , но никогда не опубликованы. 1940 Из шести книг (издание приостановлено вскоре после освобождения, копии варке). [Примечание 12] 1943 Izbrannoe Стихи ( Выбор поэзии ) Ташкент, правительство отредактирован. [Примечание 13] Ива отдельно не опубликованы [Примечания 14] Sed'maya книга ( Седьмая книга ) - отдельно не опубликованы; [Примечание 14] 1958 Stikhotvoreniya ( стихи ) (25 000 экземпляров) [49] 1961 Stikhotvoreniya 1909-1960 (Стихи: 1909-1960) [49] 1965 Beg Vremeni ( Полет времени Собрание сочинений 1909-1965) [49] [Примечания 14] Более поздние издания [ править ] 1967 Стихи Ахматовой. Ed.и Trans. Стэнли Кунитца, Бостон 1976 Анна Ахматова Избранные стихотворения . DM Thomas Penguin Books 1985 Двадцать стихотворений Анны Ахматовой (транс Джейн Кеньон ); Восьмидесятые Нажмите и Алли Пресс; ISBN 0-915408-30-9 1988 Избранные стихи Trans. Ричард МакКейн; BLOODAXE Books Ltd; ISBN 1-85224-063-6 2000 Полное собрание стихотворений Анны Ахматовой (транс Джудит Hemschemeyer; ред . Роберта Ридер.); Zephyr Press; ISBN 0-939010-27-5 2004 Слово , которое вызывает Поражение Смерти: Стихи памяти (Анналы коммунизма) (. Транс Нэнси Андерсон). Yale University Press. ISBN 0-300-10377-8 2006 Избранные стихотворения (транс DM Thomas); Penguin Classics; ISBN 0-14-042464-4 2009 Избранные стихотворения (транс Уолтер Арндт.); Overlook TP; ISBN 0-88233-180-9 См. Также [ edit ] Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме Сироты Ахматовой Примечания [ edit ] ^ России : Анна Андреевна Горенко ; IPA: [anə ɐndrʲejɪvnə gɐrʲɛnkə] ( Слушать ) ; Украинский : Анна Андріївна Горенко , Анна Андреевна Горенко ^ Б 1912: Vecher ( вечер ) 46 стихотворений, 92 страницы. 300 экземпляров. Опубликовано Гильдии Поэтов. См Martin (2007) стр. 4. ^ Б 1914: Chetki ( Розарий или буквально бусы ) 52 стихотворений, 120 страниц, опубликованных Гипербореи. См Martin (2007) стр. 4 и Уэллс (1996) р. 6 ^ "Поэма без героя" был вдохновлен Александра Пушкина "s Евгений Онегин ^ См здесь мозаичных изображений мозаикрасположенных в Национальной галерее в Лондоне. В соборе Христа Царя Муллингар , мозаика Анрепа в СентЭнн пишется Анна - образ святого имеет близкое сходство с Ахматовой в ее середине 20-х годов. Он также изображен Ахматову в религиозной мозаики под названием Сострадание . ^ Длякомментариев о взаимосвязи между Ахматовой и Анрепа см Венди Рослин "A PROPOS Анны Ахматовой: Борис Васильевич Анрепа (1883-1969)," Новая Зеландия Славянского Journal 1 (1980):. С. 25-34. ^ Б Anno Domini MCMXXI 102 страниц, 2000 экземпляров опубликованных. Ее последний объем новой работы. См Martin (2007) стр.6 ^ Их дом в Фонтанном доме, на Фонтанки реки в СанктПетербурге, в настоящее время является музеем Ахматовой. ^ " Энума Элиш " являются вводные слова вавилонской создания мифа. Это может быть переведено как "когда на саммите". Счета отличаются относительно тогокогда он был разрушен. Поливанов, который знал Ахматову, предполагаетэто было написано в Ташкентето время как страдает от тифа и сожжен в страхе в 1944 г. Поэт читал пьесу друзьямпрежде чем она сожжена его, и онкак сообщается, касаются кафкианский тюремное заключение и судебный процесс по делу женщины поэта , который не почему она была интернированы, округло осуждая Сталина и произвольный характер его чисток. В течение 1960х годов Ахматова пыталась вспомнить текст. Поливанов сообщаетчто ее подруга "не могла вспомнить ее короткие стихи, гораздо меньшедлинный текст". Нитекст пьесы не дошлонас. [Поливанов (1994) pp.213-214]. ^ 1917: Белая Стая ( Белая стая ) 2000 экземпляров, 142 страниц, опубликованных Гипербореи. См Martin (2007) стр.5 ^ 1921 Подорожник ( Уэйсайд трава / подорожника ). 60 страниц, 1000 экземпляров опубликованных. Половина стихи о или о ее мужа Шилейко. См Martin (2007) стр. 6 ^ 1940 Из шести книг 327 страниц. 10000 экземпляров предназначеныно публикация была приостановлена вскоре после выпуска и копии варке и остающиеся вопросы запрещены. См Martin (2007) п.9 ^ 1943 Izbrannoe Стихи ( "Выбор поэзии") Ташкент, правительство выпустило и отредактирован. 114 страниц, 10000 экземпляров. См Martin (2007) стр.10 ^ Б с 1965 - бек Vremeni ( Полет времени ) - (Собрание сочинений 1909-1965) 50000 экземпляров, 471 страниц. Коллекция черпает из семи ее книг , включая неопубликованных томах Ива и Sed'maya книга ( Седьмая книга ) См Martin (2007) , стр. 12-13 Ссылки [ редактировать ] ^ "Ахматова" . Несокращенный словарь Random House Webster . ^ Б с Harrington (2006) р. 11 ^ Уэллс (1996) р. 2 ^ Поливанова (1994) стр. 6-7 ^ Harrington (2006) с.13 ^ Б с д е Martin (2007) стр.2 ^ Уэллс (1996) р. 4 ^ Уэллс (1996) стр.3 ^ Harvard Рецензия на книгу [ постоянная мертвой ссылке ] , 2008 Обновленное хорошая вещь: Андерсон не улучшает на более старых переводов Ахматовой "Отзыв:. Это словокоторое вызывает Поражение Смерти: Стихи Ахматовой Памяти , Андерсон, Нэнси, Yale University Press ^ Dinega, Алисса (2001) Русский Психея: Поэтический ум Марины Цветаевой , Университет штата Висконсин Press, стр. 224; ISBN 9780299173340 . ^ Б с Martin (2007) р. 3 ^ Волков Соломон (2010). Санкт - Петербург: История культуры . Саймон и Шустер. Pp. 162-163. ISBN 978-1-4516-0315-6 . ^ Б Уэллс (1996) стр.8 ^ Б с г Slate Magazine , "Анна Ахматова: Оценка русского поэта и роковая женщина" по Клайва Джеймса , 5 февраля 2007 года. ^ Harrington (2006), стр. 14 ^ Б с д е Уэллс (1996) р. 6 ^ Б Harrington (2006) р. 15 ^ Martin (2007) р. 4 ^ Уэллс (1996) с.10 ^ Профиль Анны Ахматовой, Академии американских поэтов ^ Б Martin (2007) р. 5 ^ В "Ана Ахматова [так в оригинале] и Муллингар Connection". Вещание на РТЭ, 4 мая 2008 года поэт Джозеф Вудс рассказывает историю мозаики. Соответствующий раздел начинается с отметки времени 40'43 ". ^ Б с Майкл Спектер (6 июня 1995 года). "Санкт" Петербург Журнал; Если номер поэта мог говорить, он бы сказал Горя " " . Нью-Йорк Таймс . Источник +2 Июнь 2011 . ^ Б с d Бэйли, Джон (1984) Избранные очерки Cambridge University Press. "Величие Ахматовой: Реквием и Поэме без героя в переводе Д. М. Томас". С. 140-142. ISBN 0-521-27845-7 ^ Б Martin (2007) стр.6 ^ Кеньон, Джейн (Tans,ред.) (1985) От Зеленого острова опубликованы в двадцати стихотворений Анны Ахматовой . Восьмидесятые Нажмите и Алли Пресс ISBN 0-915408-30-9 ^ Из Ахматовой Анны (1918) Когда в самоубийственной тоски . Эти строки стихотворения не были опубликованы в России до 1990х годов. Опубликовано в Анне Ахматовой: сталинские годы ; Журнальная статья Роберта Ридер; Новая Англия Обзор , Vol. 18, 1997 ^ Ь с d Harrington (2006) с.16 ^ Уэллс (1996) с.11 ^ Файнштейн (2005) р. 83 ^ Рейфилд, Дональд (2004). Сталин и его Палачи . Случайный дом. п. 117. ISBN 0375757716 . ^ Б с д е Martin (2007) стр.7 ^ Ахматова, Trans. Кунитца и Hayward (1973) pp.15-16 ^ Harrington (2006) р. 17 ^ Уэллс (1996) с.15 ^ Monas (1999) р. 216 ^ Monas (1999) pxli ^ Monas (1999) PXI ^ Harrington (2006) с.18 ^ Раппапорт, Хелен (2002) Иосиф Сталин: биографический компаньон. ABC-CLIO р. 2; ISBN 1-57607-208-8 ^ Букер, MK (2005), Энциклопедия литературы и политики: Цензура, революции и написание Vol. 1 AG. Greenwood р. 21; ISBN 0-313-32939-7 ^ Уэллс (1996) р. 67 ^ Martin (2007) с.10 ^ Б Уэллс (1996) с.18 ^ Ахматова, Trans. Кунитца и Hayward (1998) р. 115 ^ Б с д Martin (2007) р. 12 ^ Б с д е "Ахматова Анна" Кто есть кто в двадцатом веке . Oxford University Press, 1999. Oxford Reference Online. ^ Б Martin (2007) р. 11 ^ Б с д е е г Уэллса (1996) с.21 ^ Ахматова. "Земля не мое" (транс Джейн Кеньон ). Транс от (1978) комнаты в комнату: Стихи Джейн Кеньон . Элис Джеймс Книги, 1964; ISBN 0-914086-24-3 ^ Б с Уэллсом (1996) с.22 ^ Б (1996) Уэллс стр.23 ^ Снодграсс, Мэри Эллен (2010) Энциклопедия литературы империи , Infobase издания, стр. 9; ISBN 9781438119069 ^ Б Harrington (2006) с.20 ^ Макреинолдс, Луиза; Neuberger, Джоан (2002). Имитации жизни: два столетия мелодраму в России . Пресса Университета Дьюка. п. 293. ISBN 0822327902 . ^ Martin (2007) с.13 ^ Hemschemeyer и Ридер (1992) с.46 ^ Штерн, Людмила (2004) Бродский: личный мемуар Баскервиль Издатели р. 331; ISBN 978-1-880909-70-6 ^ Б Ридер, Roberta Анна Ахматова: сталинские годы Журнальная статья Роберта Ридер; Новая Англия Обзор , Vol. 18, 1997 ^ Уэллс (1996) стр. 70-74 ^ "Ахматова Анна" Оксфордский Компаньон к английской литературе . Под редакцией Дину березы. Oxford University Press Inc. Oxford Reference Online. ^ Кен Такер (12 августа 2015). "Поэзия Set To Melody В Iris Демент" The Trackless Woods ' " . NPR . Проверено 23 октября 2015 года . ^ Erin Lyndal Мартин (6 августа 2015). "Анна Ахматова манит Iris Демент К 'Бездорожного Woods ' " . Нет депрессии . Проверено 23 октября 2015 года . ^ Б Виктория, Р. Арана (2008). Факты о File Компаньоне мировой поэзии . Информационная публикация. п. 8. ISBN 0816064571 . ^ Оригинал Ахматовой стихи на русском языке на niv.ru Архивированный 25 ноября 2011 года на Wayback Machine . Источники [ редактировать ] Ахматова, Анна, Trans. Кунитца, Staney и Hayward, Макс (1973) Стихи Ахматовой . Houghton Mifflin; ISBN 9780316507004 Ахматова, Анна, Trans. Кунитца, Staney и Hayward, Макс (1998) Стихи Ахматовой . Houghton Mifflin; ISBN 0-395-86003-2 Ахматова, Анна (1989) Trans. Мэйхью и McNaughton. Поэма без героя и избранные стихотворения . Колледж Оберлина Пресс; ISBN 0-932440-51-7 Ахматова, Анна (1992) Trans. J. Herschemeyer Полное собрание стихотворений Анны Ахматовой . Ed.Р. Ридер, Бостон: Zephyr Press; (2000); ISBN 0-939010-27-5 Файнштейн, Элейн. (2005) Анна всероссийским: Жизнь Анны Ахматовой . Лондон: Вайденфелд & Николсон; ISBN 0-297-64309-6 ); Альфред А. Кнопф, (2006) ISBN 1-4000-4089-2 Харрингтон, Александра (2006) Поэзия Анны Ахматовой: живущие в разных зеркалах . Anthem Press; ISBN 978-1-84331-222-2 Мартин Иден (2007) Сбор Анна Ахматова , The Caxtonian , Vol. 4 апреля 2007 Журнал Кэкстон клуба ; Доступ к 31 мая 2010 Monas, Сидней; Krupala, Дженнифер Грин; Пунин, Николай Николаевич (1999), Дневники Николая Пунина: 1904-1953 , научный центр Гарри Рэнсома Гуманитарные науки Выходные данные Серия, Университет Прессы Техаса; ISBN 9780292765894 Поливанов, Константин (1994) Анна Ахматова и ее круг , Университет штата Арканзас Press; ISBN 1-557-28309-5 Ридер, Roberta. (1994) Анна Ахматова: Поэт и пророк . Нью - Йорк: Пикадор; ISBN 0-312-13429-0 Ридер, Roberta. (1997) Анна Ахматова: сталинские годы Журнальная статья Роберта Ридер; Новая Англия Обзор , Vol. 18, 1997 Уэллс, Дэвид (1996) Анна Ахматова: Ее поэзия Берг издателей; ISBN 978-1-85973-099-7 [ Править ] Ссылки Wikiquote есть цитаты , связанные с: Анна Ахматова Викискладе есть медиафайлы по теме Анны Ахматовой . Профиль в Поэтов Анны Ахматовой поэзия на Stihipoeta (рус) Профиль и стихи в поэзии Foundation Поэтические переводы Фрейдин, Грегори. "Анна Ахматова" . 300 женщин , которые изменили мир . Энциклопедия Britanna. Саймон, Джон (1994). "Анна Ахматова" . Ландауэр, Хельга; Найман, Анатолий (2008). "Фильм об Анне Ахматовой" . Анны Ахматовой File (1989) - Английские субтитры на YouTube Жолковский, Александр. "Аверс сталинизма: Ахматовой корыстный харизма самоотверженности" . . Перевод Alex Cigale. "Антология русского минимализма и Миниатюрные Стихотворения; Часть I, Серебряный век" . Off Course . Государственный Университет Олбани (SUNY) (41): 3. Весна 2010. 5 миниатюрные стихи (1911-1917) "Анна Ахматова" . Russiapedia . RT . Кнеллер, Андрей. "Анна Ахматова" . 200+ стихи переведены на английский язык Работы или об Анне Ахматовой в Internet Archive Работы Анны Ахматовой в LibriVox (общественное достояние аудиокниги) Управление полномочиями Идентификаторы WorldCat VIAF : 49220707 LCCN : n50040155 ISNI : 0000 0003 6864 1405 GND : 118637584 SELIBR : 174941 SUDOC : 026679787 BNF : cb118882553 (данные) MusicBrainz : 4830cf5e-3316-4f5a-9f18-d6b7f81f04ed NLA : 36460800 NDL : 00431103 НКК : jn19981000010 RLS : 000082000 BNE : XX889289 Всем привет ! 1889 рождений 1966 смертей Люди из Одессы Люди из Херсонская губерния Русские в Украине Русское дворянство Русский язык-поэты советские поэты Советские женщины писатели поэты Русские Первой мировой войны Советские люди украинского происхождения Переводчики на русский язык Украинский-российские переводчики Русские женщины поэты Русские женщины-писатели Женщины-писатели 20-го века переводчики 20-го века Русский народ татарского происхождения

   В III-ей главе своей нашумевшей статьи "Побеги травы" ("Правда" за июль 1922 года) Н. Осинский произносит целый панегирик Анне Ахматовой и даже утверждает, что последней "после смерти А. Блока бесспорно принадлежит первое место среди русских поэтов". Не знаю, оценивает ли сам Осинский серьезность и ответственность этого утверждения. Первый поэт страны в величайшую из эпох всеобщей истории это - не шутка, это - не просто признание большого таланта или мастерства поэта. От первого поэта страны требуется большее.

I. О первом поэте и осторожности.

   Г. В. Плеханов когда-то писал: "Когда художники становятся слепыми по отношению к важнейшим общественным течениям своего времени, тогда очень сильно понижается в своей внутренней стоимости природа идей, выражаемых ими в своих произведениях. А от этого неизбежно страдают и эти последние" ("Искусство", стр. 158). В самом деле, только тот кому "поэзия любезна, приятна, сладостна, полезна, как летом сладкий лимонад", может признать первым поэтом страны художника, не стоящего на высоте передовых идей своего времени. Но ведь марксисты никогда не солидаризовались со взглядом Екатерины II на поэзию. Наоборот, им всегда был близок и понятен мощный образ великого поэта, нарисованный Лермонтовым:

Бывало мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы:
Он нужен был толпе, как чаща для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И - отзыв мыслей благородных -
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных.

   Даже если признать поэтический дар Ахматовой очень крупным (этого вопроса мы коснемся еще не раз ниже), первым поэтом ее можно назвать только при том условии, если ее поэзия действительно является "отзывом мыслей благородных", если Ахматова не "слепа по отношению к важнейшим общественным течениям своего времени".
   Поэтому поэтическую характеристику Ахматовой я начну с выяснения социальной природы ее творчества. Какая социальная среда взростила Ахматову? Чьи чувства и мысли выражает поэтесса? Вот - вопросы, на которые необходимо ответить прежде всего. Разумеется, каталог терминов, составленный Б. Арватовым¹ по стихам Ахматовой, сам по себе не может являться ответом, и попытка делать на основании одного этого каталога социологические выводы также пропитана идеализмом, как прежняя попытка выявить социальную природу Маяковского на основании анализа его синтаксиса. Путь к пониманию социальной природы Ахматовой лежит, как всегда, прежде всего, через анализ ее тематики и идеологии, а уже потом через изучение словаря, синтаксиса и т. п.

II. Где ты росла, где ты цвела?

   Критики уже давно отметили, что поэзия Ахматовой представляет из себя как бы сплошную автобиографию, как бы сплошной дневник. Эта черта позволяет довольно точно восстановить социальную обстановку, в которой сформировалась Ахматова (речь, понятно, идет не об индивидууме, а о поэте). Начнем с детства. Ахматова выросла в нужде, в низах, без образования? Нет!

В ремешках пенал и книги были,
Возвращалась я домой из школы².

   Поэтесса выросла. Где живет она? В хате землероба, в фабричном квартале, на мансарде? Вот небольшое стихотворение, дающее поистине классический ответ:

Течет река неспешно по долине,
Многоокопный на пригорке дом,
И мы живем, как при Екатерине,
Молебны служим, урожая ждем.
Перенеся двухдневную разлуку,
К нам едет гость вдоль нивы золотой,
Целует бабушке в гостиной руку
И губы мне на лестнице крутой³.

   Разве не пахнуло от этих строк (кстати помеченных 1917 годом!) "дворянским гнездом" времен Маниловых и Товстогубовых, Рудиных и Лаврецких? Но, быть может, это стихотворение случайно и не типично? Вот другой яркий образец:

Весенним солнцем это утро пьяно,
И на террасе запах роз слышней,
А небо ярче синего фаянса.
Тетрадь в обложке мягкого сафьяна;
Читаю в ней элегии и стансы,
Написанные бабушке моей.
Дорогу вижу до ворот, и тумбы
Белеют четко в изумрудном дерне,
О, сердце любит сладостно и слепо!
И радуют пестреющие клумбы,
И резкий крик вороны в небе черной,
И в глубине аллеи арка склепа⁴.

   Обстановка совершенно недвусмысленная: сафьяновый альбом бабушки, терраса, клумбы, фамильный склеп. С этой картиной вполне гармонирует и комната поэтессы:

Протертый коврик под иконой;
В прохладной комнате темно,
И густо плющ темнозеленый
Завил широкое окно.
От роз струится запах сладкий,
Трещит лампадка, чуть горя.
Пестро расписаны укладки
Рукой любовной кустаря.
И у окна белеют пяльцы...⁵

   Но культурная и утонченная воспитанница "дворянского гнезда" двадцатого века не может замкнуться в скорлупке своего родового имения. Она не может избегать большого города. Каков же городской быт Ахматовой?

Да, я любила их, те сборища ночные, -
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки.
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий⁶.

Это - дома, а вот - на улице:

... Ускоряя ровный бег
Как бы в предчувствии погони,
Сквозь мягко падающий снег
Под синей сеткой мчатся кони.
И раззолоченный гайдук
Стоит недвижно за санями,
И странно ты глядишь вокруг
Пустыми светлыми глазами⁷.

И здесь картина ясная: литературные журфиксы у камина с шампанским и черным кофе, прогулки на рысаках с раззолоченным гайдуком.
   Перед нами - тепличное растение, взращенное помещечьей усадьбой. Только у человека, сросшегося с чванною, неискреннею, мертвящею обстановкой "большого света" (помните Лермонтовское: "среди ледяного, среди беспощадного света"), могли вырваться такие строчки:

Ведь где-то есть простая жизнь и свет
Прозрачный, теплый и веселый...
Там с девушкой через забор сосед
Под вечер говорит, и слышат только пчелы
Нежнейшую из всех бесед.
А мы живем торжественно и трудно,
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда, с налету, ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Бессолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный⁸.

   Эти примеры, характеризующие социальную обстановку, взростившую Ахматову, придают глубокий смысл составленному Арватовым списку предметов, наиболее часто упоминаемых в книге "Четки". Вот этот любопытный список: "Самое частое слово в книжке - "окно" (13 раз). Затем имеем названия: гостиная, столовая, спальная, комната (несколько раз), келья, шалаш, ложа, терраса, крокетная площадка, оранжерея, парник, экипаж. Далее: платье, юбка, воротник, петлица, шнурок, каблук, плащ, платок, вуаль, кольцо, муфта, перчатка, меха, куртка. Еще: стена, лампа, камин, свеча, стакан, стол, ставни, кресло, часы, дверь, подушка, постель, пенал, игрушка, фаянс, сафьян, парча, зеркало, гамак, блюдо, альбом, устрица, кот, сверчек. В довершение из других существительных: икона, аналой, бог, ангел, христос, господь и святые". ("Молодая гвардия", N 4-5, стр. 151).
   Я полагаю, что социальная среда, вскормившая творчество Ахматовой, выяснена достаточно. Это - среда помещечьего гнезда и барского, особняка. Может, однако, возникнуть предположение, что Ахматова нашла в себе достаточно сил, чтобы вырваться из дворянского склепа. Быть может, она пропитала свои стихи мыслями, чувствами, образами, которые знаменуют разрыв с идеологией "благородного сословия"? Посмотрим.

III. Благочестивая дева Анна.

   Еще в 1914 году Иванов-Разумник отметил "узость поэтического кругозора" Ахматовой ("Заветы", N 5). В самом деле, просматривая "Вечер" и "Четки", удивляешься полному отсутствию каких бы-то ни было намеков на общественные интересы автора. Первые книги нашей поэтессы производят такое впечатление, будто для их автора не существует ничего, кроме собственного "я" и его переживаний. Это - даже не индивидуализм. Индивидуализм характеризуется преувеличением роли и ценности личности, но вовсе не исключает общественных интересов, - лучшим примером может служить драма Ибсена или поэзия Маяковского. Узость же интересов Ахматовой отзывается форменным соллипсизмом. В этом отношении Ахматова только следует традиции символистов, лишний раз подтверждая ничтожность разногласий между символизмом и акмеизмом. Но у символистов замыкание в собственном "я" неизменно сопровождалось мистицизмом, религиозностью, порывами в потусторонний мир. То же самое мы находим и в поэзии Ахматовой. Мистика и религия пронизывают самый быт поэтессы. Мы уже видели в комнате Ахматовой "протертый коврик под иконой" и слышали, как "трещит лампадка, чуть горя". В той же книге мы находим целое стихотворение "Исповедь", целиком посвященное одному из религиозных обрядов. Вот оно:

Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И темная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос: "Дева! встань".
Удары сердца чаще-чаще...
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей⁹.

   Не только быт, но и вся психика Ахматовой пронизана насквозь мистикой и религиозностью. Только пять страниц отделяют в "Четках" "Исповедь" от стихотворения, представляющего из себя не что иное, как доподлиннейшую молитву:

Дал ты мне молодость трудную,
Столько печали в пути.
Как же мне душу скудную
Богатой тебе принести?
Долгую песню, льстивая,
О славе поет судьба.
Господи! я нерадивая,
Твоя скупая раба.
Ни розою, ни былинкою
Не буду в садах отца.
Я дрожу над каждой соринкою,
Над каждым словом глупца¹⁰.

И вообще молитва чрезвычайно часто фигурирует в лирике Ахматовой. То последняя молится сама, то просит других помолиться за себя, то вспоминает о своих молитвах:

1)		Помолись о нищей, о потерянной, О моей живой душе Ты, в своих путях всегда уверенный, Свет узревший в шалаше...11
2)		Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо, и молиться богу...12
3)		Я только сею. Собирать Придут другие. Что же! И жниц ликующую рать Благослови, о Боже. А чтоб тебя благодарить Я смела совершенней, Позволь мне миру подарить То, что любви нетленней...13
4)		Столько поклонов в церквах положено За того, кто меня любил...14

   Для человека, постоянно пребывающего в молитвенном настроении, для человека, который говорит про себя - "в то время я гостила на земле"¹⁵, нет ничего более естественного, как постоянно мечтать о приближении какой-то мистической тайны, о приближении чего-то чудесного:

Лучи зари до полночи горят.
Как хорошо в моем затворе тесном!
О самом нежном, о всегда чудесном
Со мною Божьи птицы говорят.
Я счастлива. Но мне всего милей
Лесная и пологая дорога,
Убогий мост, скривившийся немного,
И то, что ждать осталось мало дней¹⁶.

   Эти благочестивые настроения находят в себе выражение и в поэтических образах, и в способе выражения Ахматовой. Вот наудачу несколько образчиков:

1)		Все равно, что ты наглый и злой, Все равно что ты любишь других. Предо мной золотой аналой, И со мной сероглазый жених...17
2)		И я стану - Христос помоги - На покров этот светлый и ломкий...18
3)		А юность была - как молитва воскресная...19
4)		Но клянусь тебе - ангельским садом, Чудотворной иконой клянусь...20

   Вот уж поистине, "без бога - ни до порога". О чем бы ни говорила поэтесса, обязательно в нос ударит запах ладана.
   Плеханов давно уже дал блестящую характеристику соллипсических и мистических построений буржуазно-дворянских художников эпохи заката их класса. Разве не применимы полностью к Ахматовой слова основоположника русского марксизма, написанные по поводу "теоретических" волхвований Зинаиды Гиппиус: "Когда у человека все "рушилось", кроме его собственного "я", тогда ничто не мешает ему играть роль спокойного летописца великой войны, происходящей в недрах современного общества. Впрочем, нет. И тогда есть нечто, мешающее ему играть эту роль. Этим нечто будет как раз то отсутствие всякого общественного интереса, которое так ярко характеризуется в приведенных мною строках Баррэса. Зачем станет выступать в качестве летописца общественной борьбы человек, нимало не интересующийся ни борьбой, ни обществом? Все, касающееся такой борьбы, будет навевать на него непреодолимую скуку. И если он художник, то он в своих произведениях не сделает на нее и намека. Он и там будет заниматься "единственной реальностью", то-есть, своим "я". А так как его "я" может все-таки соскучиться, не имея другого общества, кроме самого себя, то он придумает для него фантастический, "потусторонний" мир, высоко стоящий над землею и над всеми земными "вопросами". Так и делают многие из нынешних художников" ("Искусство", стр. 172-173).
   Уже одно наличие в творчестве Ахматовой православных и мистических мотивов, реакционность которых так наглядно вскрыта Плехановым, заставляет очень задуматься прежде, чем преподносить нашей поэтессе лавровый венок с надписью "первому поэту земли русской". Ведь православные молитвословия Ахматовой раздаются не в дни протопопа Аввакума и боярыни Морозовой, а через 76 лет после того, как Белинский написал свои бессмертные строки: "Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и соре, - права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их исполнение" ("Письмо к Гоголю", изд. "Красная Новь", стр. 15). Не являются ли эти вулканические строки прямой отповедью ахматовской мистике?
   И тысячу раз прав тов. Л. Д. Троцкий, когда пишет: "Самый малый круг личной лирики имеет неоспоримейшее право на существование в рамках нового искусства. Более того, новый человек не сформируется без новой лирики. Но чтобы создать ее, поэт сам должен почувствовать мир по новому. Если над его объятием склоняется непременно Христос или сам Саваоф (как у Ахматовой, Цветаевой, Шкапской и др.), то уж один этот признак свидетельствует о ветхости такой лирики, об ее общественной, а следовательно, и эстетической непригодности для нового человека. Даже там, где эта терминология не столько в переживаниях, сколько в словесных пережитках, она свидетельствует, по меньшей мере, о косности психики, и уже этим вступает в противоречие с сознанием нового человека. Никто не ставит и не собирается ставить поэтам тематических заданий. Благоволите писать о чем вздумается! Но позвольте новому классу, считающему себя - с некоторым основанием - призванным строить новый мир, сказать вам в том или другом случае: если вы мироощущение Домостроя переводите на язык акмеизма, то это не делает вас новыми поэтами" ("Правда" от 26-го июля 1923 года).

IV. Весь мир - в любви.

   Единственной эмоцией, которая появляется в первых двух книгах Ахматовой наряду с молитвенным настроением, является эмоция эротическая в различных проявлениях. Эта черта не вносит диссонанса в те свойства психики Ахматовой, которые выяснены предшествующим анализом. Наоборот, разделение своего времени между молитвой и любовным увлеченьем, разве это не типично для представительницы "благородного дворянского сословия" вообще и в период упадка этого класса, в особенности.
   Откуда берется эта неимоверная гипертрофия эротических эмоций? Предоставим слово для ответа Ахматовой:

Жарко веет ветер душный,
Солнце руки обожгло,
Надо мною свод воздушный,
Словно синее стекло;
Сухо пахнут иммортели
В разметавшейся косе,
На стволе корявой ели
Муравьиное шоссе;
Пруд лениво серебрится,
Жизнь по новому легка.
Кто сегодня мне приснится
В пестрой сетке гамака?²¹

Признание ценнейшее! Жажда любовных увлечений рождается "в пестрой сетке гамака" во время сладостного безделья. Только на почве полного отрыва от производительного труда и общественной работы может возникнуть это сосредоточие всех своих чувств и помыслов на эротике. Любовь для Ахматовой - все. Она - ее безраздельный господин, она застилает все остальное. Об этом свидетельствует множество стихов нашей поэтессы:

Умирая, томлюсь о бессмертьи.
Низко облако пыльной мглы...
Пусть хоть голые красные черти,
Пусть хоть чан зловонной смолы!
Приползайте ко мне, лукавьте,
Угрозы из ветхих книг.
Только память вы мне оставьте,
Только память в последний миг.
Чтоб в томительной веренице
Не чужим показался ты,
Я готова платить сторицей
За улыбки и за мечты...²⁴.

1)		Не любишь, не хочешь смотреть? О как ты красив, проклятый! И я не могу взлететь, А с детства была крылатой. Мне очи застил туман, Сливаются вещи и лица, И только красный тюльпан, Тюльпан у тебя в петлице22
2)		Десять лет замираний и криков, Все мои бессонные ночи Я вложила в тихое слово23.

   Да и кроме этих прямых признаний изумительная гипертрофия любовных эмоций прекрасно характеризуется тем фактом, что тема почти всех стихотворений первых двух книг Ахматовой - любовное переживание. Любовь весенняя, но чаще безнадежная. Любовная радость, но чаще любовная драма. Любовные драмы, - их особенно много в маленьких белых книжках нашей поэтессы! Вот одна из этих комнатных "трагедий":

Сжала руки под темной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его до пьяна.
Как забуду? Он вышел шатаясь;
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру"²⁵.

V. Больная любовь.

   Осинский сказал про Ахматову: "Особенно сильна она в изображении неудавшейся отвергнутой любви". Это верно, но не полно и не точно. Любовь Ахматовой проникнута болью и страданием не только и не столько потому, что она не встречает взаимности, сколько потому, что она насквозь пропитана надломом и неврастенией, - свойствами утонченной аристократки "конца века":

1)		Как соломинкой пьешь мою душу. Знаю, вкус ее горек и хмелен. Но я пытку мольбой не нарушу. О, покой мой многонеделен...26.
2)		Ты пришел меня утешить, милый, Самый нежный, самый кроткий... От подушки приподняться нету силы. А на окнах частые решетки. Мертвой, думал, ты меня застанешь, И принес веночек неискусный. Как улыбкой сердце больно ранишь, Ласковый, насмешливый и грустный. Что теперь мне смертное томленье! Если ты еще со мной побудешь, Я у бога вымолю прощенье. И тебе, и всем, кого ты любишь...27.

   Апофеозом такой "любви" может явиться следующее стихотворение:

Было душно от жгучего света,
А взгляды его как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь²⁸.

   У Ахматовой даже любовь девочки, "что ходит в город продавать камсу", имеет много общего с "камнем надгробным"!

Щеки бледны, руки слабы, Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой,
Все сильней биенье крови
В теле, раненом тоской²⁹.

   Для Ахматовой характерна не только надрывность и неврастеничность любви, поэтесса не только подчеркивает болезненный страдальческий оттенок своих любовных эмоций, но и смакует эти страдания, упивается ими, славит их:

"Слава тебе, безысходная боль!"³⁰.

   Таким настроениям вполне соответствует и словарь поэтессы. Арватов, путем лексического анализа стихов Ахматовой, получил следующие результаты: "В книге "Четки" слово "смерть" и производные встречается 25 раз. Затем идут: тоска (7), печаль (7), томление (7), мука, боль, грусть, горе, скорбь, тяжесть, горький; любимый цвет Ахматовой - черный; вещи и улыбка - неживые; дальше наудачу: как невесело вместе нам, скорбные скрипки, горько вспоминаю, тяжкий день, горькая слава и т. д. и т. п.; из эпитетов особенно часты - тайный и странный ("Молодая гвардия", N 4-5, стр. 150).
   И как бы мучительна ни была любовь, как бы ни ложилась она на сердце "камнем надгробным", расстаться с ней еще страшней:

1)		После ветра и мороза было Любо мне погреться у огня. Там за сердцем я не уследила, И его украли у меня. . . . . . . . . . . . . . . . Ах! не трудно угадать мне вора, Я его узнала по глазам. Только страшно так, что скоро, скоро Он вернет свою добычу сам31.
2)		Ах, дверь не запирала я, Не зажигала свеч, Не знаешь, как усталая, Я не решалась лечь. Смотреть, как гаснут полосы В закатном мраке хвой, Пьянея звуком голоса Похожего на твой; И знать, что все потеряно, Что жизнь - проклятый ад. О, я была уверена, Что ты придешь назад32.
3)		Ты всегда таинственный и новый, Я тебе послушней с каждым днем, Но любовь твоя, о, друг суровый, Испытание железом и огнем. Запрещаешь петь и улыбаться, А молиться запретил давно. Только б мне с тобою не растаться, Остальное все равно!33.

   А если разрыв произойдет бесповоротно, тогда выход один:

Неужели ты обидишь
Так, как в прошлый раз;
Говоришь, что рук не видишь,
Рук моих и глаз.
У тебя светло и просто.
Не гони меня туда,
Где под душным сводом моста,
Стынет грязная вода³⁴.

VI. Молитва между объятий.

   Удивляться такому исходу не приходится: социальные связи отсутствуют, общественной работы нет, производительного труда - тоже. Если отнять любовь, что же останется? Религия? Но ведь сама по себе она не может покрыть в XX веке все запросы душевной жизни молодой, импульсивной аристократки. Действительно, несмотря на все любовные надрывы, Ахматова до конца уделяет эротическим мотивам главное внимание, отнюдь не заменяя их мотивами религиозными, но тесно переплетая эти настроения друг с другом. Эйхенбаум отмечает "парадоксальный своей двойственностью (вернее - оксюморностью) образ героини - не то "блудницы" с бурными страстями, не то нищей монахини, которая может вымолить у Бога прощенье". (Б. Эйхенбаум. "Анна Ахматова", Птб., 1923, стр. 114). Парадоксальность здесь только видимая. Ведь даже Хулио Хуренито знал, каковы взаимоотношения между монашеским аскетизмом и плотской страстностью. Мистика и эротика у Ахматовой переплелись настолько тесно, что друг от друга их никак не отделишь:

Под крышей промерзшей пустого жилья
Я мертвенных дней не считаю,
Читаю посланья Апостолов я,
Слова Псалмопевца читаю.
Но звезды синеют, но иней пушист,
И каждая встреча чудесней, -
А в Библии красный кленовый лист
Заложен на Песни Песней³⁵.

Особенно наглядно это причудливое переплетение выражено в следующих строчках:

Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенных чадом³⁶.

Разве не шедевр - это сочетание?
   Само собою разумеется, что смена любовных увлечений, по уверению Ахматовой, это - только поиски некоего предназначенного провидением Жениха (обязательно с прописной буквой!):

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала³⁷.

Поэма "У самого моря" - не что иное, как мистическая повесть об ожидании таинственного Жениха.
   Таков специфический характер ахматовской эротики, выросшей на вполне определенной социальной почве.

VII. В тенетах ком-феминизма.

   Казалось бы, среди коммунистов не найтись чудаку или путанику, который способен узреть в стихах Ахматовой черты новой психологии, близкой рабочему классу. Но наша эпоха - время самых неожиданных метаморфоз, самых странных противоречий. В конце концов, раз нашлись в свое время большевики, желавшие сочетать Маха, Авенариуса и Бергсона с Марксом, почему не найтись сейчас коммунистам, чающим повенчать Ахматову с Цеткиной? А. М. Коллонтай, ничтоже сумнящеся, глаголет:
   "Ахматова вовсе не такая нам "чужая", как это кажется с первого взгляда. В ее трех белых томиках трепещет и бьется живая, близкая, знакомая нам душа женщины современной переходной эпохи, эпохи ломки человеческой психологии, эпохи мертвой схватки двух культур, двух идеологий - буржуазной и пролетарской. Анна Ахматова - на стороне не отживающей, а создающейся идеологии" ("Молодая Гвардия", N 2 за 1923 г., стр. 162).
   Умри, Денис, лучше не напишешь!
   Какими же непостижимыми путями пришла тов. Коллонтай к такому бесподобному утверждению? Какие аргументы выдвигает она в защиту своей обсурдной концепции? Послушаем:
   "Две основных темы, два мотива повторно звучат в ее стихах: конфликт в любви из-за непризнания в женщине со стороны мужчины ее человеческого "я". Конфликт в душе самой женщины из-за неумения совместить любовь и участие в творчестве жизни" (там же, стр. 166).
   Итак, Ахматова - идеолог новой женщины потому, что у нее нашел отражение любовный конфликт из-за непризнания мужчиной ее права на творчество. В качестве доказательства выдвигается то обстоятельство, что, описывая прощальное свидание с любимым, Ахматова, между прочим, сообщает:

Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине - нелепость ³⁸.

   Аргумент, отличающийся такой же неотразимостью и смертоносностью для врага, какою отличались во время русско-японской войны иконы, усиленно поставлявшиеся в русскую армию вместо недостававших снарядов. Тов. Арватов очень резонно возразил тов. Коллонтай: "Тов. Коллонтай не замечает одной простой вещи: раз у той или другой женщины имеется хоть какой-нибудь творческий путь, то этим самым предполагается борьба против любых покушений на него. Иначе говоря, буржуазная женщина, т.е. женщина с буржуазным творческим материалом, будет бороться за него в меру наличия этого материала точно так же, как работница - за свой. Не факт борьбы определяет социальную принадлежность женщины, а объект борьбы и ее методы. В противном случае пришлось бы счесть "пролетарками" - Клеопатру, де-Сталь, Сарру Бернар и многих других" ("Молодая Гвардия", N 4-5, стр. 148-149).
   Таким образом, даже самая постановка вопроса Коллонтай неправильна и насквозь пропитана чистейшим буржуазным феминизмом. Но дело не в этом. Коллонтай не только не марксистски ставит общий вопрос, она совершенно искажает самый смысл стихов Ахматовой. Причины надрыва ахматовской любви следует искать отнюдь не в посягательствах мужчины на творческую деятельность женщины, и вовсе не творческую женскую личность символизирует "белая птица". Вот прекрасное доказательство.

Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как Божие солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
Промолвил, войдя на закате в светлицу:
"Люби меня, смейся, пиши стихи"!
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.
Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее³⁹.

   Как видит читатель, "он" вовсе не запрещает "ей" писать стихи, и мистический смысл "белой птицы" - совершенно иной. Корни болезненности ахматовской эротики надо искать в аристократической изломанности, интеллигентском надрыве и в обычных любовных передрягах, объясняющихся такими моментами, как "измены", отсутствие взаимности и т.д. Только подмена мыслей и чувств Ахматовой мыслями и чувствами Коллонтай может привести к иным выводам. Чтобы ознакомиться с методами аргументации тов. Коллонтай, остановлюсь на очень ярком примере. У Ахматовой есть следующее стихотворение:

Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: "Я верный друг!"
И моего коснулся платья.
Как непохожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных.
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
Благослови же небеса:
Ты первый раз одна с любимым ⁴⁰.

   Кажется, дело ясное: "невыразимое горе" объясняется тем, что "непохожи на объятья прикосновенья этих рук", что "любимый" не относится к "ней" с достаточно глубокой любовью. И ни при чем тут новая женщина. "Но, как писал тов. Троцкий по поводу талмудических изощрений Каутского, зачем же существует искусство экзегетики?" Под пером Коллонтай стихотворение Ахматовой приобретает такой смысл:
   "В саду играет музыка. Первое свидание, но для нее музыка звучит полная "невыразимого горя". Он, - избранник, - не слышит работы ее души, он не угадывает ее запросов, он не видит в ней ее настоящее самоценное "я"... Для него она лишь "видовое" - женщина.

Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...

   И в голосе скрипок, поющих в саду, ей слышится горькая ирония над желанным часом первого свидания:

Благослови же небеса,
Ты первый раз одна с любимым"...⁴¹

   Изумительно приятный метод, - и легкий, и выгодный: приведи пару строк из стихотворения, добавь несколько своих собственных мыслей и назови сей противоестественный союз изложением мысли поэта. Применим, к примеру, этот замечательный метод к одному из ранних мистических стихов Блока (из книги "Распутья" 1902-1904 г.г.):

Покраснели и гаснут ступени.
Ты сказала сама: - Приду.
У входа в сумрак молений
Я открыл мое сердце. - Жду.
Что скажу я тебе - не знаю.
Может-быть, от счастья умру.
Но огнем вечерним сгорая,
Привлеку и тебя к костру.
Расцветает красное пламя.
Неожиданно сны сбылись.
Ты идешь. Над храмом, над нами -
Беззакатная глубь и высь⁴².

Теперь изложим это стихотворение по методу Коллонтай: в закатный час поэт ждет свою милую. Он весь полон любовью, весь полон смутных порывов, но в то же время жаждет привлечь свою любимую "к костру" социального служения.

Расцветает красное пламя.
Неожиданно сны сбылись.

И при свете этого мощного пламени революции, среди сбывающихся снов о свободе происходит свидание поэта с любимой, и это свидание растворяется в "беззакатной глуби и выси".
   Задание выполнено: ультра-мистическое стихотворение молодого поклонника Прекрасной Дамы легко превращено, при помощи двух-трех порций отсебятины, в революционное. Пусть кто-нибудь попробует доказать, что метод тов. Коллонтай чем-нибудь отличается от этого эксперимента.
   Все попытки Коллонтай подкрепить свои утверждения примерами построены по тому же образцу. Пусть читатель хотя бы перечтет приведенное выше стихотворение "Сжала руки под темной вуалью", а затем прочтет на стр. 167 "Молодой гвардии" "изложение" этого стихотворения Коллонтай.
   Итак, попытка провозгласить Ахматову идеологом новой женщины является покушением с негодными средствами. Видимо, тов. Коллонтай совершенно отчаялась найти в современной русской литературе свой излюбленный тип "холостой женщины" (заглянуть, в поисках новой женщины, в "Неделю" Либединского и познакомиться с Симковой или прочитать в "В огне" Александровского - недосуг, дипломатическая работа мешает), если приходится производить в этот чин Ахматову, близкую даже не отделу записи актов гражданского состояния, а церковному аналою!
   Но оставим тов. Коллонтай и ее феминистские видения. Мы видим, что остается в силе вывод об узости Ахматовского мирка, ограничиваемого комнатными эротическими и молитвенными эмоциями. Этим мотивам творчества Ахматовой соответствует и ее форма.
   "Ахматова, пишет Эйхенбаум, утвердила малую форму, сообщив ей интенсивность выражения. Образовалась своего рода литературная "частушка". Это сказалось как на величине стихотворений, так и на их строении. Господствуют три или четыре строфы - пять строф появляется сравнительно редко, а больше семи не бывает. Особую смысловую сгущенность и законченность получают восьмистишия, которые выделяются у Ахматовой как по числу, так и по самому своему характеру". И тут же Эйхенбаум подтверждает свое замечание интересными цифрами: "В "Вечере" - восьмистишия - 7,5%, 3 строфы - 42,5%, 4 строфы 37,5%; в "Четках" - восьмистишия 15,4%, 3 строфы 40,4%, 4 строфы 21,1%; в "Белой стае" - восьмистишия 18%, 3 строфы 44,5%, 4 строфы 15,6%. Другие формы выражаются в величинах от 1 до 5%. У Блока меньше 4 строф редко, большинство - от 5 до 11 строф" ("Анна Ахматова", стр. 33-34).
   Тот факт, что у Ахматовой имеется большая поэма "У самого моря", изданная даже отдельной книжкой, этого положения не опровергает, ибо, как правильно замечает Эйхенбаум, "поэма "У самого моря" (1915 года) - скорее свод ранней лирики, чем самостоятельный эпос. Недаром здесь повторяется целый ряд слов и стилистических деталей, знакомых нам по лирическим стихам "Вечера" и "Четок" (там же, стр. 132).
   Узости мирка Ахматовой (при утонченности ее переживаний) соответствует и словарь поэтессы. Вот что пишет про него Эйхенбаум: "Ахматова расширяет свой словарь очень медленно - не столько увеличивает количество употребляемых слов, сколько сгущает и разнообразит смысловое качество выбранных ею и потому постоянно повторяющихся выражений. Душный ветер, душная тоска, душный хмель, душная земля, "было душно от жгучего света", "было душно от зорь нестерпимых" - в этих сочетаниях слово "душный" наделяется особой эмоциональной выразительностью. Самые обыкновенные слова, благодаря своей артикуляционной характеристике и сочетанию с другими словами, приобретают значительность помимо своего прямого смысла" (там же, стр. 112).
   Как видит читатель, все эти формальные приемы вполне гармонируют с содержанием и настроением эротически-мистических первых двух книг Ахматовой. Не противоречит этому и еще одна особенность, отмеченная тем же Эйхенбаумом. "Очень редко фразы идут в последовательном и связном порядке, большею частью связи отсутствуют - образуются резкие скачки, делающие поэтическую речь Ахматовой судорожно-напряженной" (там же, стр. 39). Этим объясняется черта, отмеченная в свое время Гумилевым в рецензии на "Четки": "Для ритмики Ахматовой характерна слабость и прерывистость дыхания. Четырехстрочная строфа, а ею написана почти вся книга, слишком длинна для нее. Ее периоды замыкаются чаще всего двумя строками, иногда тремя, иногда, даже, одной" (Гумилев. "Письма о русской поэзии", Птг., 1923 г., стр. 192).

VIII. Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами - бог!

   Все эти характерные черты творчества Ахматовой с полной отчетливостью наметились в первых двух ее книгах. В полной мере сохранились они в двух последних ("Белая стая" и "Anno Domini"), но в них к охарактеризованным мотивам прибавилась новая черта, - некоторая примесь общественных тем. Простая хронологическая справка объясняет в чем дело: последние книги охватывают стихи 1914-1921 г.г. Грохот мировой войны, а затем революции заставил дрожать и стекла изящного будуара Ахматовой.
   Как восприняла Ахматова империалистическую войну? У нее имеется стихотворение, носящее знаменательное название "Июль 1914":

Пахнет гарью. Четыре недели
Торф сухой по болотам горит.
Даже птицы сегодня не пели,
И осина уже не дрожит.
Стало солнце немилостью Божьей,
Дождик с Пасхи полей не кропил.
Приходил одноногий прохожий
И один на дворе говорил:
"Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и Мора,
И затменья небесных светил.
Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат"⁴³.

   В этом стихотворении сформулировано полностью ахматовское восприятие войны: мистика, страшные приметы (честное слово, князь Игорь Святославович, пренебрегший приметами, был куда современнее Ахматовой) и патриотическая уверенность в победе над "супостатом", базирующаяся на вере в помощь богородицы. Да и трудно ожидать иной позиции от православнейшей питомицы помещичьей усадьбы.
   Воспылав патриотическим энтузиазмом, Ахматова очень не плохо восприняла программу войны российского империализма:

"Буду черные грядки холить,
Ключевой водой поливать;
Полевые цветы на воле,
Их не надо трогать и рвать.
Пусть их больше, чем звезд зажженных
В сентябрьских небесах -
Для детей, для бродяг, для влюбленных
Выростают цветы на полях.
А мои - для святой Софии
В тот единственный светлый день,
Когда возгласы литургии
Возлетят под дивную сень"...⁴⁴.

Сазонов, Милюков и другие апостолы "великодержавности" могли быть довольны: если бы армии русского империализма вошли в Константинополь, а русский военный флот гордо проплыл по проливам, нашлось бы кому осыпать цветами победителей. Разумеется тузы землевладения и промышленности думали бы в этот момент о новых перспективах русского хлебного экспорта и новых огромных прибылях, а Ахматова в мистическом экстазе умилялась бы крестом на софийском соборе и триумфом православия. Но классовая природа торжества хлебных экспортеров и православнейшей поэтессы была бы одна и та-же.
   Таким образом, раскаты войны потревожили Ахматову в ее зачарованном терему. Страшная опасность, угрожающая ее возлюбленному миру, - "Святой Руси" с ее церковным благолепием и дворянскими гнездами, наконец, гибель на фронте многих блестящих представителей той же касты, к которой принадлежала Ахматова, - все это не могло не отразиться в ее творчестве. Начинают звучать мотивы подчинения личного чувства - общественному (общественность эта, впрочем, довольно специфическая). Ахматова призывает родственницу убитого на фронте утешиться:

Пусть дух твой станет тих и покоен,
Уже не будет потерь:
Он божьего воинства новый воин,
О нем не грусти теперь.
И плакать грешно, и грешно томиться
В милом, родном дому.
Подумай, ты можешь теперь молиться
Заступнику своему⁴⁵.

   И, наконец, в 1915 году Ахматова пишет "Молитву", проникнутую готовностью пожертвовать всем во имя военной победы:

Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар.
Так молюсь за твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей⁴⁶.

Это настроение совсем напоминает настроение Жанны Д'Арк, с той только разницей, что настроение Ахматовой остается настроением, а Орлеанская дева "одела латы боевые", "в железо грудь младую заковала" и "Карла в Реймс ввела принять корону", но, видимо, активность французской крестьянки XV века и российской дворянки XX-го различна.
   Таким образом, к двум основным мотивам творчества Ахматовой, - эротике и мистике, война присоединила третий мотив - мистический национализм.
   Это отразилось и на формальных приемах нашей поэтессы. "Остается указать, - пишет Эйхенбаум, - на интонацию торжественную, витийственную, которая особенно развита в "Белой стае" и в последующих сборниках, - вместе с возрождением строгих метров. Эта интонация иногда соединяется с разговорной, иногда же превращается в интонацию проповеди или сурового наставления. Формы молитвы, проповеди или торжественно-риторического слова особенно характерны для двух последних сборников. Первоначально не дававшийся Ахматовой стиль торжественной декламации теперь становится основным. Являются своеобразные архаические обороты, напоминающие Тютчева или Хомякова" ("Анна Ахматова", стр. 82).

IX. В "беспамятстве смуты".

   Наступила великая революция. После всего, что мы узнали, вряд ли можно было долго сомневаться в том, как откликнется наша поэтесса на события революционного пятилетия. Никого не удивит сорвавшаяся в 1921 году с губ Ахматовой характеристика - "беспамятство смуты"⁴⁷. Да и как же не "смута", когда большевики перевернули вверх дном весь привычный строй жизни, а восставшая масса стала беспощадно расправляться с золотопогонными представителями "благородного дворянского сословия":

Для того ль тебя носила
Я когда-то на руках,
Для того ль сияла сила
В голубых твоих глазах!
Вырос стройный и высокий,
Песни пел, мадеру пил,
К Анатолии далекой
Миноносец свой водил.
На Малаховом кургане
Офицера расстреляли.
Без недели двадцать лет
Он глядел на божий свет⁴⁸.

   Были миноносцы, были блестящие офицеры с силой в глазах, были песни, мадера, а пришли большевики и вот - массовые расстрелы офицеров в Севастополе, крушение всего милого привычного мирка, конец жизни "как при Екатерине" с молебнами и урожаями. Где уж тут в вихре революции сохраниться розам возле террасы и "протертому коврику под иконой"! Ведь когда-то Верхарн в своих бессмертных "Восстании" и "Мятеже" прекрасно прочувствовал, что во время революционного вихря "зовут, приближаются, ломятся в двери, удары прикладов качают окно", и "разбиты спокойные стекла икон".
   Потрясенная громовым крушением всего привычного мира Ахматова с неверием и ненавистью смотрит на революцию, которая ей представляется в виде какого-то чудовищного danse macabre'a. Вот замечательное стихотворение, написанное в 1919 г. и являющееся наиболее сжатой и четкой формулой ахматовского восприятия революции:

Чем хуже этот век предшествующих? Разве
Тем, что в чаду печали и тревог
Он к самой черной прикоснулся язве,
Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белые дома крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят⁴⁹.

Это восьмистрочие настолько откровенно и выразительно, что не нуждается в комментариях.
   Естественно, что носители "смуты" вызывают у Ахматовой чувство острой классовой вражды. Недаром вырвались у нее такие строки:

Нам встречи нет. Мы в разных станах
Туда ль зовешь меня, наглец,
Где брат поник в кровавых ранах
Принявши ангельский венец?⁵⁰

   Это стихотворение написано поэтессой, явно взлелеянной дворянством, в Питере, в 1921 году. Может ли быть хоть какое-нибудь сомнение в том, о каких "станах" идет речь и к какому стану с ненавистью обращается поэтесса?
   Казалось бы, органическая враждебность Ахматовой к революции бесспорна, но... каждый Мах имеет своего Богданова. Тов. Осинский в цитированной выше статье утверждает:
   "Мы раньше сказали, что Ахматова и новые читатели стоят на разных полюсах, и что общественная ориентация у ней, несомненно, старой буржуазной закваски. Но Анна Ахматова поняла, что революция есть коренной, внутренний сдвиг всей нашей жизни, что сделал ее (беря термины, соответствующие ее общественной точке зрения) русский народ, а не "самозванцы и насильники", и что этот перелом уже не повернуть вспять. Она чувствует также, что какая-то новая, свежая жизнь (пусть критики извинят и нас за штампованные слова) возникает из потрясений революции".
   Осинский в качестве доказательства приводит следующее стихотворение:

Все расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес.
И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным домам,
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам⁵¹.

Осинский считает неправильными утверждения зарубежных рецензентов, будто это стихотворение является намеком на то, что Ахматова ожидала избавления от белых генералов. Толкование эмигрантских писак, действительно, слишком прямолинейно и тупо. Но все-таки они ближе к истине, чем Осинский, утверждающий, что Ахматова этим стихотворением воспела революцию, "воспела то прекрасное, что родилось в огне ее и подходит все ближе, что мы еще завоюем, вырвавшись из уз голода и нужды".
   Предаваться мечтаниям никому не возбраняется, но если хотят сделать свои мечтания общеупотребительными, то не мешает прибегнуть к аргументации. У Осинского имеется один "ошеломляющий" аргумент: стихотворение революционно, ибо посвящено жене видного большевика Рыкова. Оказывается, рецепт писания революционных стихов очень прост: напиши какую угодно контр-революционную блажь, надпиши сбоку сверху "Н. Осинскому", и все спасено, - стихотворение стало революционным!
   По существу же что имеем мы в этом стихотворении? Довольно обычный для мистиков мотив. Читатель помнит, что еще ранее "божьи птицы говорили" с Ахматовой "о всегда чудесном". И вот, когда привычный мир развалился, когда "все расхищено, предано, продано", Ахматова ищет спасения в этом самом "чудесном", в мистическом чаянии каких-то небывалых чудес. Это, разумеется - не ожидание белых генералов, но это - и не воспевание революции. Это - нечто родственное эсхатологическим чаяниям Владимира Соловьева и Андрея Белого, чаяниям конца мира и пришествии Мессии.

X. Место Ахматовой в поэзии.

   Пора возвратиться к вопросу, поставленному в начале статьи, - о месте Ахматовой в современной русской литературе.
   Поэзия Ахматовой - небольшой красивый осколок дворянской культуры. Не может быть и речи, будто такой поэтессе принадлежит первое место в современной русской поэзии. Первым поэтом может быть признан только тот, кто создал своими произведениями памятник своей эпохе, кто охватил своим творчеством размах и пафос совершающихся событий. Без "Двенадцати" Блок занял бы в русской литературе совсем не то место, которое он занимает теперь, а великий Пушкин видел свою заслугу отнюдь не в многочисленных эротических стихотворениях, а в чем-то совершенно ином:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

   Ахматова умеет сжато и энергично формулировать, выражаясь словами Гумилева, переживания "женщин влюбленных, лукавых, мечтающих и восторженных". Если добавить к этим эпитетам еще слова - "женщин старого дворянского мира", - характеристика будет полной. Переживания этого узкого круга женщин Ахматова умеет передавать с большой силой, пользуясь очень ограниченным количеством слов, но умело варьируя их смысловые оттенки и тем придавая им огромную выразительность.
   Но вместе с тем мирок Ахматовой непомерно узок. Круг эмоций, доступных поэтессе, чрезвычайно невелик. Общественные сдвиги, представляющие основное важнейшее явление нашей эпохи, нашли в ее поэзии крайне слабый и к тому же враждебный отклик. Ни широты размаха, ни глубины захвата в творчестве Ахматовой нет.

---

Примечания

    * Лелевич Г. (наст. имя Лабори Гилелевич Калмасон, 1901-1945) - поэт, литературный критик. Один из руководителей пролетарской литературы, входил в руководство журнала "На посту". Активно печатался в литературных и политических изданиях, участвуя в острейшей литературной борьбе 1920-1930-х годов. В отношении Ахматовой занимал воинственно-непримиримую позицию. Незаконно репрессирован. Реабилитирован посмертно. вверх

    1. См. статью Арватова "Гражд. Ахматова и тов. Коллонтай" в N 4-5 "Молодой гвардии" за 1923 г., стр. 150-151. вверх
    2. "Четки" восьмое издание, стр. 59. вверх
    3. "Anno Domini MCMXXI", стр. 91. вверх
    4. "Четки", стр. 100. вверх
    5. "Четки", стр. 74. вверх
    6. "Белая стая", второе издание, стр. 113. вверх
    7. "Anno Domini", стр. 36. вверх
    8. "Белая стая", стр. 47. вверх
    9. "Четки", стр. 58. вверх
    10. "Четки", стр. 53. вверх
    11. "Четки", стр. 49. вверх
    12. "Четки", стр. 40. вверх
    13. "Белая стая", стр. 13. вверх
    14. "Белая стая", стр. 18. вверх
    15. "Четки", стр. 79. вверх
    16. "Белая стая", стр. 60. вверх
    17. "Четки", стр. 26. вверх
    18. "Четки", стр. 27. вверх
    19. "Белая стая", стр. 18. вверх
    20. "Anno Domini", стр. 19. вверх
    21. "Четки", стр. 101. вверх
    22. "Четки", стр. 10. вверх
    23. "Четки", стр. 11. вверх
    24. "Четки", стр. 56. вверх
    25. "Четки", стр. 91. вверх
    26. "Четки", стр. 96. вверх
    27. "Четки", стр. 55. вверх
    28. "Четки", стр. 9. вверх
    29. "Четки", стр. 118. вверх
    30. "Четки", стр. 115. вверх
    31. "Четки", стр. 16. вверх
    32. "Четки", стр. 109.вверх
    33. "Anno Domini", стр. 68. вверх
    34. "Четки", стр. 35. вверх
    35. "Белая стая", стр. 35. вверх
    36. "Anno Domini", стр. 19. вверх
    37. "Белая стая", стр. 102. вверх
    38. "Четки", стр. 29. вверх
    39. "Белая стая", стр. 15. вверх
    40. "Четки", стр. 13. вверх
    41. "Молодая гвардия", N 2, стр. 166. вверх
    42. Блок. Стихотворения. Книга первая. Изд. 4, стр. 186. вверх
    43. "Белая стая", стр. 66. вверх
    44. "Anno Domini", стр. 145. вверх
    45. "Белая стая", стр. 71. вверх
    46. "Белая стая", стр. 73. вверх
    47. "Anno Domini", стр. 41. вверх
    48. "Белая стая", стр. 72. вверх
    49. "Anno", стр. 82. вверх
    50. "Anno", стр. 11. вверх
    51. "Anno", стр. 7. вверх

КЕЙСИ *** 2001 год нашей эры: Сдвиг магнитного полюса Земли, связанный со Вторым Пришествием Христа.

В результате рассмотрения вышеприведенной хронологии может быть получено огромное количество интересной метафизической информации. Читателю предлагается поразмышлять над ней, а в поисках дальнейших деталей обратиться ко многим книгам о Кейси и Атлантиде [2], таким как Египетское наследие, Эдгар Кейси о происхождении и судьбе человека и Возвращение к тайнам Атлантиды. Сейчас же мы фокусируемся на обсуждении того, что цикл, который мы ищем в космологии эпох Чтений Кейси, несомненно, делится на, грубо говоря, 25.000-летние интервалы. Таким образом, можно легко продемонстрировать важную связь между “солнечным циклом или прохождением Солнца через различные сферы активности” (Кейси) и приблизительной величиной прецессии - 25.000 лет.

ясновидящий эдгар кейси эдгар кейси россия эдгар кейси о россии эдгар кейси нострадамус хх века эдгар кейси нострадамус 20 века эдгар кейси нострадамус xx века эдгар кейси река жизни секретные истории эдгар кейси нострадамус хх века эдгар кейси 2012 эдгар кейси карта мира эдгар кейси пирамиды эдгар петерс эдгар шейн берроуз эдгар эдгар кэйси эдгар по ///////////////////////////////////////////////// edgar cayce predictions edgar cayce edgar cayce readings edgar cayce on edgar cayce russia edgar cayce 2012 edgar casey

Эдгар Кейси занимался медицинским диагностированием посредством ясновидения в течение сорока трёх лет и представил в созданную им Ассоциацию Исследований и Просвещения (A.R.E.) отчёты о тридцати тысячах диагностирований и сотни полных историй болезней. Ассоциация насчитывает сейчас сотню тысяч членов и имеет отделения в разных странах. Пророчества Эдгара Кейси о судьбах мира начинают всерьёз изучаться, ибо многие из них уже сбылись.

Е.И.Рерих в письме от 28.IV.49 г. ("Письма в Америку», т. IV) дала высокую оценку феномену Эдгара Кейси. «Явление Кейси - явление замечательное. Конечно, оно происходило под Лучом Сил Света. Сам Кейси был на редкость нравственно чистым человеком, трудно найти ему заместителя. Такие проводники, медиаторы нужны, но без внутренней чистоты невозможно иметь такого высокого, изумительного проявления Сил Света. Но наши современники не показали понимания, не проявили должной бережности к такому необыкновенному человеку и проявлению Сил Света».

В Европе и Америке имя Эдгара Кейси пользуется широкой известностью, о нём написано много книг, Ассоциация Исследований и Просвещения издаёт журнал. В России Кейси почти неизвестен, ибо на русский язык была переведена только одна книга - его первого биографа Томаса Сюгру «Река жизни», вышедшая в 1994 г. тиражом 20 тыс. экземпляров.

Здесь представлена часть материалов об Эдгаре Кейси, начиная с его биографии, опубликованной в 1999 г. в журнале «Pathways» тео-софского общества г.Виктория (Канада).

ЭДГАР КЕЙСИ - ЦЕЛИТЕЛЬ И ЯСНОВИДЯЩИЙ

Лунной майской ночью, стоя на коленях у своего ложа, юноша усердно молился Богу. В тот день утром он сидел под своим излюбленным деревом в лесу, кормил белок и перечитывал глубоко полюбившуюся библейскую историю - видение Маноя. В последнее время его угнетало чувство постоянной неудовлетворенности школьными занятиями: они явились для него источником постоянного напряжения и казались совершенно бесполезными и бессмысленными. Глубоко религиозный мальчик страстно желал служить людям, жить так, чтобы помочь им на деле осуществить любовь к Богу. И в этот вечер в своих молитвах он просил одарить его способностью исполнить это желание, сделать нечто реальное для своих собратьев. Уже почти погрузившись в сон, он вдруг ощутил необычный прилив душевных сил. И в тот же миг небесный свет, словно лучи исходящего солнца, заполнил комнату, и в его свете возник у кровати некий образ. Мальчику на мгновенье показалось, что это образ его матери, и он стал пристально вглядываться. Необычный свет в спальне стал ярче, и бесплотный образ в сияющем ореоле (который теперь мальчик принял за ангела) тихо произнес такие слова: «Твои молитвы услышаны. Желание твое исполнится. Оставайся преданным ему. Будь честным перед собой. Помогай больным и страждущим». * Д.Р.Лоуэлл (1819-1891) - американский поэт и публицист. - Предсказания Ванги от 2008 и до 5079 года!

РАННИЕ ГОДЫ

Пользовательского поиска